Одолел
последнюю книгу К.Ю. Цыганкова и подумал: «А ведь это четвертая попытка
написать историю мировой бухгалтерии!». Кто из отечественных бухгалтеров набирался
наглости охватить внутренним взором всю
человеческую историю? Только четверо:
1) Галаган А.М.
Счетоводство в его историческом развитии. М.-Л., 1927.
2) Соколов Я.В.
Бухгалтерский учет: от истоков до наших дней. М., 1996.
3) Малькова
Т.Н. История бухгалтерского учета. М., 2008.
4) и вот
теперь: Цыганков К.Ю. История учетной мысли. М., 2013 (как значится в выходных
данных).
Парочка
провинциальных, ни на что не претендующих компиляторов не в счет.
Итак, четверо.
Всех отличает влюбленность в дисциплину (правильно, а кто еще возьмется за
нудный труд объемного сочинения на историческую тему?! Это вам не нормативные
акты из «Консультанта-плюс» перетаскивать, знаете!) и знакомство с огромным
количеством бухгалтерской и исторической литературы. У кого профессорского
звания не отнимешь, так у этой четверки. Вместе с тем в каждом из названных
сочинений мировая бухгалтерия выходит своеобычной, как будто существует не сама
по себе, а в зависимости от индивидуальности сочинителя.
Галагановская
бухгалтерия – это прежде всего счетные теории. Но сначала – надо же с чего-то
начинать? – идет краткий экскурс в древние времена: Египет, Финикия, Евреи,
Вавилон и т.д. Этот экскурс позаимствован Галаганом у О.О. Бауэра, но и
последний не является основоположником подобной методы, а заимствовал ее,
вероятно, у Н. Сухомлина, автора книги «Взгляд на статистику в историческом и
современном ее развитии и статистическое воззрение на характер и значение
Европы» (1866). Не исключаю, что и Сухомлин ее у кого-то одолжил. У автора,
взявшегося за описание недостаточно исследованной области, выбора на самом деле
нет: пиши исходя из тех скудных знаний, которыми обладаешь, или не пиши вовсе.
Поэтому древняя бухгалтерия в изложении Галагана – это набор таких волшебных
картинок, мелькающих одна за другой: египтяне вели бухгалтерию на папирусах, а
вот финикияне – на черепках, а от евреев сохранилось любопытное бухгалтерское
изречение, и т.д. От подобного подхода не смогли избавиться и последующие
авторы, в частности Я.В. Соколов, о котором речь пойдет выше.
Дальнейшая
бухгалтерская история в изложении Галагана – это счетные теории. Что, в общем,
логично: что, как не борьбу идей в области бухгалтерского учета, считать его
историей?
После Галагана
за описание мировой бухгалтерии не брались долго, в течение почти семидесяти
лет. Галагановская книжка оказалась удачной – ее цитировали и на нее опирались
при выработке концептуального подхода к бухгалтерским исследованиям, – плюс
общий, связанный с советским периодом застой, не очень-то поощрявший самодеятельность
научной мысли.
Застой был
преодолен под конец столетия, когда вышли исторические тома Т.Н. Мальковой и Я.В.
Соколова.
Малькову
называю раньше потому, что ее «Древняя бухгалтерия: какой она была?» была
напечатана в 1995 г. «История бухгалтерского учета» – по сути, переработанная
«Древняя бухгалтерия…», поэтому проанализирую сначала книгу Мальковой. Впрочем,
чего там анализировать, кому не известен подход Татьяны Николаевны?! Это
заимствованное из археологических источников огромное количество первичных
документов древних эпох: наскальных записей, костей, черепков, папирусов, пергаментов
и т.д. и т.п. Если в изложении Галагана бухгалтерский учет – последовательность
сменяемых друг друга счетных теорий, то в изложении Мальковой –
последовательность применяемых носителей информации. Что также не лишено
оснований, ведь методология учета прямо зависит от информационного носителя, с
которым работают бухгалтеры.
Каждый автор
работает с тем материалом, какой имеет, опираясь на предшествующие навыки.
Когда Малькова предприняла попытку сочинить историю мировой бухгалтерии, у нее
получилась та же история древней бухгалтерии, с давно знакомыми черепками и
папирусами, а о новейших периодах развития бухгалтерского учета было сказано
вскользь, как бы между прочим. Заметно, с каким трудом автор выдавливала из себя
каждое слово. Что, разумеется, ни в какой мере не перечеркивает сделанное
ранее: можно взглянуть на мировую бухгалтерию глазами Галагана, а можно –
глазами Мальковой, при этом полученная картинка будет весьма яркой, хотя и
«малоформатной», с уменьшенным обзором.
Почти сразу за
«Древней бухгалтерией…» Мальковой вышел массивный том «Бухгалтерского учета: от
истоков до наших дней» Я.В. Соколова. Эта книга остается, вероятно, лучшим
отечественным пособием в данной отрасли. Она всем известна, поэтому в двух словах.
Когда я впервые
ознакомился с соколовским трудом, то был поражен объемом и сложностью
бухгалтерский знаний. Пришлось перечитывать. Но и после второго, и после
третьего прочтения осталось ощущение, что я чего-то недопонимаю, центральной идеи,
которая должна – ведь должна же, в самом деле? – пронизывать бухгалтерскую
историю, все эти тысячи имен когда-то живших и творивших, что-то постоянно друг
другу доказывавших людей. Потребовалось еще несколько лет и личное знакомство с
автором, чтобы понять: отсутствие «генеральной линии» и есть основная фишка
соколовского труда. Ярослав Вячеславович, вольно или сам того не желая,
доказывал трансцендентность научного знания. Можно соглашаться или не
соглашаться, но се ля ви – таким был Соколов, и с этим, к счастью для
отечественной бухгалтерии, ничего уже не поделаешь.
И вот – только
что вышедшая «История учетной мысли» К.Ю. Цыганкова. Автор долго, всеми
предшествующими книгами, продвигался к основному (ибо что может быть более
основным, чем история мировой бухгалтерии?!) труду своей жизни, и что в итоге? Еще
один странный взгляд на мировой бухгалтерский учет, не менее индивидуальный,
чем у предшественников.
Бухгалтерия в
изложении Цыганкова – это попытки установить правильную форму баланса, и никак
иначе. Автор резонно указывает на наличие в информационной системе входных и
выходных данных, связанных алгоритмами обработки, но начинает почему-то
(известно почему – исходя из собственных методологических представлений) не с
входных данных, а с выходных. Что бухгалтерский баланс относится к
выходным данным, сложно отрицать. Но для Цыганкова, опирающегося на
традиции Г.А. Бахчисарайцева и А.П. Рудановского, бухгалтерский баланс – начало
всех начал, альфа и омега бухгалтерии, нечто, не подлежащее тени сомнения.
Отсюда – дальнейший ход изложения мировой бухгалтерской истории.
Итак, начинается
с заявлений о том, какая форма баланса правильная, то есть с методологических
постулатов. Автор придерживается теории двух рядов счетов, по которой мне
приходилось уже высказываться. Остроумная теория, однако на нее находится ряд
серьезных возражений, на которые я ожидаемо не получил ответа от уважаемого
Кима Юрьевича и, по всей видимости, никогда не получу. В частности:
1) Где
доказательства того, что бухгалтерский баланс имеет право на существование?
Если баланс относится к выходным данным информационной системы, нельзя
принимать его в качестве аксиомы. Чем таким бухгалтерский баланс отличается от
прочих отчетных ведомостей, что становится «священной коровой» бухгалтерии?
Пойдите на предприятие, побродите по цехам и попытайтесь отыскать бухгалтерский
баланс среди учитываемого имущества… и далее в том же духе.
2) Согласно
теории двух рядов счетов, форма баланса вызвана необходимостью учитывать
имущество по двум параметрам: в качестве непосредственно имущества и в качестве
источников. Допустим, но почему не по трем, или не по четырем, или не по пяти?
Учитывать финансовый результат необходимо, нет спору, но при желании легко
придумать и третий, и четвертый, и пятый разрезы, по которым учитывать
имущество не менее важно, к примеру: по участию в производстве (предметы или
средства труда), по временному состоянию (наличное имущество или будущее имущество
– обязательства), по ликвидности, по видам деятельности, и т.п. Отчего
непременно по источникам?
3) Учитывать
имущество в разрезе источников (то есть по вкладам учредителей, полученной
прибыли или понесенным убыткам, выплаченным дивидендам) возможно вне теории
двух рядов счетов. Бухгалтерский баланс не является обязательным инструментом
для подсчета источников средств, более того – компьютерные технологии
располагают к другим методам, а вовсе не бухгалтерскому балансу, за
который ратует Цыганков. Не лучше в таком случае разрабатывать методы на основе
современных технологий, а не морально устаревшие?
По всей
видимости, желая оградить себя от неувязок хронологического изложения, автор
«Истории учетной мысли» сначала определяется со своей методологической позицией,
а затем уже переходит непосредственно к истории, но поскольку заявленная им позиция
современна, историю приходится откручивать как бы в обратном направлении.
Изложение в книге привычно для Цыганкова сумбурно (хотя менее, чем в предыдущих
книгах), но названная «обратная перемотка» просматривается четко:
- вот Ким Юрьевич
с балансом правильной формы,
- вот его
предшественники (Рудановский, Бахчисарайцев, Шер и прочие), которые позволили
Киму Юрьевичу выработать баланс правильной формы,
- а вот
предшественники предшественников (Датини, Фуггеры и другие купцы), которые вели
свои торговые книги в большем или меньшем согласии с правильной формой баланса Кима
Юрьевича,
- а вот уже, в самой
концовке книги, и древние римляне, образованность которых позволила изобрести двойную
бухгалтерию с ее бухгалтерским балансом, который впоследствии будет
усовершенствован Кимом Юрьевичем.
И все это в
стиле Раймонда де Рувера и Фернана Броделя.
Только не
подумайте, что я подтруниваю над коллегой и хорошим знакомым (скорее, над
запущенностью темы, а не над конкретными персоналиями). Если отвлечься от
принимаемого априори баланса, дальнейшие мысли Цыганкова по поводу
совершенствования бухгалтерского баланса в частности и бухгалтерского учета в
целом представляются чертовски убедительными, а под его практическими
предложениями (в частности, о счетах будущих периодов и резервов) готов хоть
сейчас подписаться. Но речь не о практических предложениях, а о взгляде на
мировую бухгалтерию, которая в пересказе Цыганкова оказывается нисколько не
похожа на мировую бухгалтерию в пересказах Галагана, Мальковой или Соколова,
как будто перечисленные авторы пишут о чем-то разном. А ведь это единственные
наши авторы, эрудированность которых позволила им обратиться к столь всеобъемлющей
теме, как история мировой бухгалтерии, – лучших историков учета у нас,
извините, не просматривается.
Вот я и
размышляю вслух, а встречается ли такой казус в исторических изданиях,
относящихся к другим областям деятельности: например, в книгах по истории
математики или по истории механики? Ой, не знаю, не знаю. Воистину,
бухгалтерский учет – праматерь всех наук, дисциплина, на которой взрослеющее
человечество сможет окончательно обточить свои зубки… или обломать их.
