ЧаВо - Экаунтология. Бухгалтерский учет: теория и история

Меню сайта
Главная ЧИТАТЬ/СКАЧАТЬ тексты СМОТРЕТЬ иллюстрации Реплики ИСТОРИЯ РУССКОЙ БУХГАЛТЕРИИ БУХГАЛТЕРСКИЙ СЛОВАРЬ ДЕЯТЕЛИ РУССКОЙ БУХГАЛТЕРИИ Зарубежные бухгалтеры БУХГАЛТЕРСКИЕ ПАРОДИИ Бухгалтерские афоризмы TOP-50 ЭКАУНТОЛОГИЯ Всем! Всем! Всем! Excel и Бухгалтерия Форум Отзывы Связь

Войти

Категория

Бухгалтерский ликбез [20]

Экаунтология [64]

Учетное Мироздание [17]

Случайная картинка
[Юрченко А.А.]

Умная мысль
Воистину никакая правильная запись без двойной книги не может удовлетворить ум дворянина. А. ди Пиетра

Старинный термин
ЭМЕРИТУРА – в дореволюционной России: специальная пенсия уволенным в отставку государственным служащим, пособие вдовам и сиротам, средства на которую составлялись из обязательных отчислений от жалованья государственных служащих.

Последняя картинка
[Евдокимова В.М.]

Социальные сети

Статистика
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0

Время жизни

Приветствую Вас, Гость

26.04.2024, 02:21

Личка:

Главная » FAQ » Экаунтология

41.Распределение рабочих часов при кооперации

42.Калькулирование согласно трудовой теории стоимости: общий случай

43.Общие принципы калькулирования 2

44.Общие принципы калькулирования 3

45.Калькулирование трудовой стоимости интеллектуальных продуктов

46.Личные счета производителей

47.Личные счета - 2

48.Личные счета - 3

49.Личные счета - 4

50.Как трудовая теория стоимости относится к наследованию

51.Наследование-2

52.Денежное обращение согласно трудовой теории стоимости

53.Торговля согласно трудовой теории стоимости

54.Баланс потребления и производства согласно трудовой теории стоимости

55.Право собственности согласно трудовой теории стоимости

56.Торговля согласно трудовой теории стоимости – 2

57.Экаунтология и десять библейских заповедей

58.Механизм территориального регулирования

59.Справочное бюро мироздания

60.Кто оплатит информацию?

Распределение рабочих часов при кооперации

Уточним, как распределяется продолжительность рабочего времени при кооперации. Кому-то это может показаться само собой разумеющимся, кому-то – совсем не однозначным.

Два грузчика общими усилиями перетаскивают бревна и получают за выполненную работу поровну – об этом мы договорились. Но насколько поровну: за фактически отработанное каждым из них время или по общей продолжительности работы, деленной на число участников, – вот в чем вопрос. Когда сопроизводители продукта являются потребителями того же продукта, это не имеет значения – притащенное из леса бревно будет в любом случае распилено пополам, – но сейчас же его приобретает значение после того сопроизводители отделяются от потребителей, вследствие чего вынуждены обмениваться изготавливаемыми продуктами. Трудовая стоимость продукта является базой для торгового обмена, поэтому калькулирование трудовой стоимости – вопрос вопросов.

Имеем два возможных варианта калькулирования:

1) за фактически отработанное каждым сопроизводителем время;

2) по общей продолжительности совместной работы, деленной на число участников.

Какой из вариантов правильный?

С одной стороны, каждый из грузчиков трудится в течение некоторого времени, поэтому естественным кажется установить трудозатраты на переноску бревна в названный временной промежуток. Если бы следовало подсчитывать иначе, посредством деления на число сопроизводителей, наверное, Создатель озаботился бы тем, чтобы время при совместной работе текло в энное количество раз быстрее, то есть даровал бы человечеству объектный критерий подсчета трудозатрат. С другой стороны, двое грузчиков выполняют работу в течение некоей – единой! – продолжительности, объективность чего тоже нельзя отрицать. Так все-таки, следует ли при калькулировании трудозатрат умножать продолжительность совместной работы на число грузчиков или имеет место единая продолжительность, всегда выражаемая в единице?

Чтобы не ошибиться с ответом, давайте представим вариант, при котором производительный эффект от кооперации отсутствует. Положим, один человек перетаскивает бревно в течение часа, а скооперировавшиеся производители за то же время перетаскивают аккурат два бревна. Можно таскать бревна одному, можно вдвоем: производительность труда от этого никак не изменится. Что мы имеем в первом случае, при калькулировании трудозатрат за фактически отработанное каждым сопроизводителем время? При работе в одиночку трудозатраты на перетащенное бревно составят один час, ровно то же при работе вдвоем (полчаса плюс полчаса равняется час). А что имеет во втором случае, при калькулировании по общей продолжительности совместной работы, деленной на число участников? Себестоимость бревна при работе вдвоем составит уже не один час, а полчаса, поскольку двое грузчиков притаскивают одно бревно за полчаса. Теперь, если производители надумают обменяться бревнами на пропорциональной основе, в соответствии с трудовой теорией стоимости, выйдет, что первое бревно, принесенное в одиночку, оценено вдвое дороже второго, принесенного на паях. Значит, за одно такое «дорогое» бревно полагается два «дешевых», что уже тянет на парадокс, поскольку производительность труда в обоих ситуациях одинакова. Даже с точки зрения здравого смысла очевидно: бревно, на переноску которого затрачен час времени одного производителя, должно стоить столько же сколько бревно, на переноску которого затрачено по получасу работы двух производителей. Правилен первый вариант, безусловно.

Итак, при калькулировании продолжительность времени, отработанная каждым из сопроизводителей, суммируется, независимо от того, действуют производители одновременно (то есть в рамках кооперации) или не одновременно (в рамках разделения труда). Иного трудно было ожидать, поэтому посчитаем настоящую статью уточняющей основной материал.

Добавлю, что уточнять нам придется еще многое.

Калькулирование согласно трудовой теории стоимости: общий случай

Мы разрешили достаточно частных проблем, возникающих при подсчете трудовой стоимости продукта, чтобы приступить к рассмотрению общего – максимально приближенного к практике, потому самого сложного и запутанного – случая калькулирования. Что самое сложное и максимально приближенное к практике? Правильно, производство: современное производство, при котором продукт состоит из множества составных частей, каждая из которых изготавливается по длительной технологической цепочке при участии множества сопроизводителей, которые пользуются множеством неодушевленных орудий труда. Так и рассмотрим: цеховое помещение, в котором рабочие трудятся над изготовлением продукта, используя орудия труда – допустим, станки. Примем, что над изготовлением продукта одновременно трудятся несколько рабочих, использующих орудия труда. Допустим, два человека обслуживают станок, на котором изготавливается деталь, трудовую стоимость которой необходимо вычислить. Как следует подсчитывать трудозатраты в названном случае?

Подсчитывать следует в соответствии с тем, что установлено нами в предыдущих статьях. При кооперации продолжительность рабочего времени суммируется: если над изготовлением продукта трудились двое человек в течение часа, трудовую стоимость продукта следует увеличить на два часа. Однако рабочие использовали неодушевленные орудия труда, продолжительность силового воздействия которых на изготавливаемый продукт также должна быть включена в стоимость продукта. Здесь, если вы помните предыдущие рассуждения, число участвующих в изготовлении продукта неодушевленных орудий роли не играет: все неодушевленные орудия труда принимаются за одно, то есть считается, что все орудия труда оказывают на продукт единое воздействие. Если двое человек изготавливали продукт в течение часа, используя при этом неодушевленные орудия труда, трудовая стоимость продукта увеличится на три часа независимо от прочих условий: по часу придется на каждого из рабочих и оставшийся час – на сопроизводителей всех неодушевленных орудий, участвующих в производственном процессе.

Остается вопрос, какое возмещение приходится на каждого из сопроизводителей неодушевленных орудий, ведь их участие в производстве орудий различно. Пропорциональное трудозатратам, приходящимся на каждого из сопроизводителей этих неодушевленных орудий, само собой разумеется. Трудовая стоимость каждого из этих орудий подсчитывалась на протяжении их изготовления – она известна по определению, следовательно мы можем определить долю участия каждого из сопроизводителей в изготовлении конечного продукта. Для чего вообще подсчитываются трудозатраты? Именно для того, чтобы определить причитающееся производителям возмещение: с одной стороны, исчисляемые трудозатраты формируют трудовую стоимость продукта, с другой – соотносятся с конкретными производителями, в результате чего становится возможным установить, какова доля конкретного человека в производстве конкретного продукта.

Отлично, но сохраняется последняя трудность: установить, какие именно орудия используются при изготовлении продукта. «Как какие? Если деталь изготавливается на станке, для ее изготовления используется станок», – скажете вы, но будете правы лишь частично, так как наш пример предполагает использование не только станка, но и цехового помещения. Разве производственное здание не используется в производстве? Конечно, используется. Все используется? Если здание велико, а станок находится лишь в одном из ее помещений, не очевидно ли, что используется лишь та часть производственного здания, в которой находится станок? Как в таком случае определить, какая часть здания используется полезным образом, а какая не используется? Установление данного факта совершенно необходимо для вычисления долей сопроизводителей продуктов, изготавливаемых на этом конкретном станке в этом конкретном здании.

Задача кажется непосильной для решения, однако не все так мрачно. Мы априори исходим из того, что силовое воздействие одной вещи на другую может быть зафиксировано, что возможно измерить продолжительность данного воздействия. Причем фиксировать и измерять продолжительность необходимо не для каждой вещи мироздания, что в самом деле невозможно, а для некоторых – производственных, то есть представляющихся осмысленными, – действий человека, а также для изготовленных им орудий. Это выглядит более реалистичным: человечество и сейчас этим занимается, хотя приблизительно и не в соответствии с трудовой теорией стоимости, как предлагается Создателем, а в соответствии с современными искаженными представлениями об экономике. Договоримся, что отслеживать и измерять воздействия каждой изготовленной человеком вещи возможно. Если так, то возможно отслеживать и измерять силовые воздействия внутри каждой вещи в соответствии с их вложенностью, ведь каждая изготовленная вещь состоит из ранее изготовленных вещей. Единицей в такой ситуации является вещь, к которой впервые приложено сознательное человеческое усилие: эта вещь может быть составной с точки зрения физической, то с точки зрения экономической она элементарная, силовое воздействие любой ее части на другой объект является воздействием всей вещи, а не конкретной части.

Чем сказанное может помочь при калькулировании? Методологической позицией, позволяющей понять, когда в отслеживании силовых воздействий одного орудия на другое или одной части орудия на другую его часть следует остановиться. Станок воздействует на изготавливаемый на нем продукт – хорошо. Одни части станка могут участвовать в данном производственном процессе, а другие не участвовать: например, сверло принимает непосредственное участие в изготовлении продукта, а наклеенный на станок лейбл не принимает. Это возможно отследить. После того как выясняется отсутствие полезной функции наклеенного на станок лейбла-этикетки, приходящиеся на лейбл трудозатраты вычеркиваются из общего списка трудозатрат, подлежащих возмещению. Таким образом станок «лишается» составных частей, не принимающих непосредственного участия в производственном процессе.

Следуем дальше. Станок находится в производственном помещении, которое тем самым участвует в процессе изготовления продукта. Полезное воздействие в данном случае не катафатическое, а апофатическое – что это такое, мы разбирались ранее и, хочется надеяться, пришли к согласию, – но это все равно. Однако здание используется полезным образом не полностью – только отдельные его составные части. Ладно, рассматриваем каждую из составных, с точки зрения экономики, частей здания на предмет их полезности и вычеркиваем бесполезные части из общего списка, то есть утверждаем данные части в качестве не используемых в текущий момент (хотя в другие моменты эти части вполне могут использоваться). В результате получаем объекты, используемые при изготовлении конкретного продукта, представляющие собой целые орудия труда либо их составные части – производителям этих объектов и причитается возмещение за приложенные усилия. Усилия по производству прочих объектов в данном случае являются бесполезными и возмещению не подлежат.

В нашем примере не важно, воздействует производственное помещение на обрабатываемую на станке заготовку, сам станок или обслуживающих его рабочих: достаточно полезного воздействия на любое из перечисленного. Образуется как бы цепочка из полезно воздействующих друг на друга орудий, составляющих для конечной цели единое целое: считается, что все названные орудия участвуют в производственном процессе, следовательно усилия их производителей подлежат возмещению.

Увы, до окончательного решения еще далеко. Возникает новая проблема, заключающаяся в следующем: как подсчитывать возмещение при полезном воздействии на несколько изготавливаемых продуктов? Ведь не только один продукт может изготавливаться при помощи многих орудий труда, но и одно орудие труда использоваться при изготовлении множества продуктов, также – наиболее запутанный случай – множество орудий труда использоваться при изготовлении множества продуктов. Об этом – в следующей статье экономического цикла.

Общие принципы калькулирования 2

В прошлой беседе мы остановились на том, что необходимо подсчитывать возмещение при полезном воздействии на несколько изготавливаемых продуктов. Сие не вызывает сомнений: крыша цеха предохраняет от дождя не только под ней находящийся станок, но и обрабатываемую на станке деталь. Предохранять только станок или станок и еще деталь – разница в полезной работе налицо. Логично, что крыша, под которой укрываются две вещи, вдвое полезней крыши, под которой укрывается одна вещь, поэтому следует учитывать продолжительность воздействия крыши как на станок, так и на деталь.

Крыша цехового помещения увеличивает трудовую стоимость станка и детали на продолжительность своего воздействия (в данном случае апофатического и совершаемого без участия человека, но это роли не играет). Одновременно станок исполняет полезную функцию в отношении той же детали и тоже увеличивает ее трудовую стоимость! А поскольку, как мы договорились ранее, возмещение за полезное воздействие осуществляется пропорционально долям сопроизводителей в используемом орудии труда, которое в отношении станка изменяется (возрастает по причине воздействия крыши цехового помещения на станок), получается, что… доли сопроизводителей станка за его использование для изготовления детали должны подсчитываться в динамике.

Запомним: доли сопроизводителей используемого орудия труда могут представлять собой не константу, а изменяться. В данном случае меня интересует не математический анализ ситуации, который я все равно не могу выполнить, а сам факт динамического изменения трудовой стоимости объекта. Одни объекты постоянно воздействуют на другие, которые в свою очередь воздействуют на третьи: все течет, все изменяется – особенно соотношение долей сопроизводителей орудий труда.

Помимо факта динамического изменения трудовой стоимости объекта, приходится признать, что воздействие, оказываемое орудиями на предметы, далеко не целостное, следовательно его нельзя воспринимать и учитывать так, как нам ранее казалось. Ранее мы сталкивались лишь с частным случаем силового воздействия (если честно, лишь воспринимали его в качестве такового), но теперь единое воздействие необходимо разбить на частные воздействия для точного и объективного подсчета трудовой стоимости. Если такое разбиение не производить, получится, что одновременное в течение минуты забивание в доску гвоздя и просверливание в доске отверстия увеличивает стоимость доски на одну минуту, а последовательное выполнение тех же действий увеличивает стоимость доски на две минуты. Очевидно, что это не так: увеличение стоимости доски не должно зависеть от последовательности выполнения производственных операций.

В нашем примере имеется два полезных, не зависящих друг от друга воздействия на деталь:

со стороны крыши, предохраняющей от дождя;

со стороны станка, на котором деталь обрабатывается.

А в рамках каждого из названных воздействий – да, как говорилось ранее, воздействия целостные: произвести их дальнейшие разбиения относительно каждой черепицы крыши или каждой составной части станка не представляется возможным, по крайней мере не всегда возможно.

Продолжение следует

Общие принципы калькулирования 3

В прошлой статье я остановился на том, что на один предмет может воздействовать несколько неодушевленных орудий и что эти воздействия необходимо разделять, вопреки тому что предполагалось ранее. Для решения этой задачи придется ввести в научный обиход понятие вещественного комплекса, под которым понимать совокупность вещей, оказывающих на предмет целокупное, то есть нераздельное силовое воздействие.

Крыша, представляющая собой вещественный комплекс, оказывает на станок и деталь целокупное, отражаемое по единой продолжительности времени воздействие, при этом станок также представляет собой вещественный комплекс, оказывающий целокупное воздействие уже на деталь, причем данное воздействие не имеет ничего общего с первым воздействием (крыши на деталь), что полностью соответствует критериям здравого смысла. Если работа на станке в производственном помещении продолжалась минуту, трудовая стоимость детали должна быть увеличена на две минуты:

· минуту – за полезное воздействие на деталь станка;

· вторую минуту – за полезное воздействие на деталь крыши.

Теперь безразлично, осуществляются различные целокупные воздействия одновременно или последовательно: стоимость предмета от этого не изменится.

Вещественный комплекс – не обязательно вещь в ее привычном понимании, это может быть комплекс взаимосвязанных вещей. Для работы станка требуется энергия, которую вырабатывает электростанция. Следовательно, электростанция – в той ее части, которая необходима для работы станка, – также входит в вещественный комплекс, участвующий в изготовлении обрабатываемой на станке детали. Никогда не понимал, что такое электричество, однако если его природа материальна, в чем я ни капли не сомневаюсь, то участие конкретной электростанции в работе конкретного станка возможно отследить, по крайней мере теоретически, что достаточно для обоснования понятия вещественного комплекса.

Каким образом отличать вещественные комплексы один от другого? Это большой вопрос. Вещи, составляющие наше мироздание, взаимодействуют между собой силовым образом, причем не только вещи непосредственно, но и их составные части. Благодаря вложенности отличие вещи от составной части вещи расплывчато: можно сказать, что несколько составных частей составляют одну вещь, а можно – что это не составные части, а отдельные вещи. Как в таких условиях разграничивать вещественные комплексы один от другого, в самом деле? Составные части предполагаемого вещественного комплекса взаимодействуют между собой и взаимодействуют с некоторыми «внешними» вещами, как же определить целокупное воздействие вещественного комплекса на предмет?

Возьмем полюбившийся мне пример с навесом для поленницы. Кажется, тут-то все ясно: навес предохраняет дрова от дождя – и точка. Вместе с тем навес состоит из непосредственно навеса, то есть крыши, и поддерживающих крышу столбов – таковы составные части данного орудия. Оказывает ли крыша полезное воздействие на столбы? Несомненно, поскольку предохраняет от дождя не только поленья в поленнице, но и столбы. С другой стороны, такое же полезное воздействие оказывается столбами, поддерживающими крышу над поленницей, тем самым помогающей исполнять крыше полезную функцию. Можно посчитать, что навес предохраняет дрова от дождя, а можно – что столбы поддерживают крышу, а крыша предохраняет от дождя не только поленницу, но и поддерживающие ее столбы, и как правильно? От принятого способа подсчета будет зависеть конечный результат, а согласно духу экаунтологии верный ответ может быть только один, причем он «зашифрован» в мироздании его Создателем.

Первый вариант, с раздельным воздействием столба на крышу, а крыши на столбы, приводит к парадоксам, противным здравому смыслу. Получается, что взаимные воздействия продолжаются постоянно – или условно постоянно: в частности, в течение дождя, – следовательно, столбы и крыша взаимно увеличивают стоимость друг друга. Когда орудие силовым образом воздействует на предмет, оно увеличивает его трудовую стоимость, а в нашем случае, так как имеются два взаимно воздействующих друг на друга орудия, увеличивается стоимость обоих. Стоит себе навес для поленницы и сам по себе, независимо от исполняемой им функции, дорожает с каждой минутой, не говоря уже о том что данную самовозрастающую стоимость сложно вычислить математически – не исключено, что вообще невозможно.

Выход один: принять за основу второй вариант с навесом, осуществляющим целокупное воздействие на поленницу, но что значить принять за основу? Необходимо сформулировать критерий, в соответствии с которым первый вариант не подходит и должен быть применен второй, то есть сформулировать критерий определения вещественных комплексов, осуществляющих нераздельное воздействие на предмет.

Искомым критерием является, по всей видимости, одновременность и необходимость действия для достижения конечного результата. Поскольку наш пресловутый навес для поленницы не слишком характерен, возьмем в качестве образца исследования механизм, состоящий из зубчатых передач. Одно колесико зацепляется за другое – последнее в общем ряду приводит к желаемому эффекту. Чтобы последнее колесико провернулось, необходим поворот предыдущего, а для поворота предыдущего – поворот предыдущего уже для него, и так далее вплоть до начального зубчатого колесика в механизме. Очевидно, что функция всех колесиков – единая, поэтому при отсутствии прочих условий механизм представляет собой вещественный комплекс, осуществляющий целокупное воздействие на обрабатываемый с его помощью предмет.

Теперь представим, что механизм имеет кожух, предохраняющий его от дождя. Сам по себе кожух не принимает участия в работе механизма, но смысле предохранения от дождя, бесспорно, полезен. В таком случае кожух механизма представляет собой другой вещественный комплекс, оказывающий полезное воздействие уже на сам механизм, а не на обрабатываемый с его помощью предмет. Таким образом, механизм увеличивает трудовую стоимость обрабатываемого предмета, а кожух – трудовую стоимость механизма, все это в течение исполнения полезных функций, разумеется: механизм – во время обработки на нем предмета, кожух – во время предохранения механизма от дождя в соответствии со своим назначением. Во время простоя стоимость названных вещей не увеличивается, так как никакой полезной функции данными вещами не исполняется.

Итак, критерий различения вещественных комплексов – одновременность и необходимость исполнения работы:

· если вещи действуют одновременно и без их согласованного действия невозможно достижение конечного результата, такие вещи составляют вещественный комплекс;

· в противном случае они не составляют единого вещественного комплекса.

Навес для поленницы в составе крыши и поддерживающих ее столбов действует одновременно (столбы поддерживают крышу, которая в то же самое время защищает дрова от дождя) и без их согласованного действия невозможно достижение конечного результата (если убрать либо крышу, либо столбы, то дрова окажутся под дождем), следовательно навес для поленницы представляет собой вещественный комплекс, оказывающие на поленья целокупное воздействие.

С другой стороны, крыша защищает от дождя не только дрова в поленнице, но и поддерживающие ее столбы, что возможно учесть в качестве отдельного воздействия. Значит, крыша – уже не в составе всего навеса для поленницы, а отдельно – составляет другой вещественный комплекс, оказывающий полезное воздействие на столбы, то есть защищающий названные столбы от дождя. Следовательно, весь навес для поленницы увеличивает стоимость поленьев, а крыша увеличивает стоимость столбов, поскольку предохраняет их от дождя – разумеется, при условии что данная функция крыши установлена ее производителем. Ну ведь в самом деле защищает, не правда ли?! Доски, составляющие крышу сгниют от непогоды, а столбы сохранятся дольше: из них, если навес для поленницы когда-нибудь окажется разобран, можно соорудить что-нибудь полезное, тогда как сгнившие доски крыши пойдут на свалку, – с этой точки зрения логично, что столбы увеличат свою трудовую стоимость на продолжительность полезного воздействия на них крыши.

Что из сказанного следует?

Во-первых, подчеркивается значимость целевых задаваемых производителями установок. Если производитель крыши предусмотрит ее полезное воздействие только на поленья, но позабудет про полезное воздействие на поддерживающие крышу столбы, он потеряет в возмещении, поскольку, как мы договорились ранее, возмещаются только те последствия, которые заранее предусмотрены. Труд при всей своей несомненной для экаунтологии объективности оказывается понятием растяжимым, зависящим от фантазии производителя: того, в каком качестве он предвидит использование изготавливаемых им продуктов.

Во-вторых, выясняется выгодность производства продуктов, оказывающих защитное (рассчитываемое апофатически) воздействие. Механизм может работать или не работать, а воздействие на него защитного кожуха продолжается постоянно, увеличивая и увеличивая трудовую стоимость механизма за счет включения в нее все увеличивающейся доли производителей кожуха. Когда механизм заработает, сам кожух участия в производственном процессе принимать не будет и в расчет возмещения не попадет, однако его производители окажутся сопроизводителями механизма и получат возмещение наряду с остальными сопроизводителями. Не выгодно ли в таком случае производить кожухи, а не зубчатые передачи, и справедливо ли, что производитель кожуха получит возмещение большее, чем производитель зубчатой передачи? А почему нет, собственно? Защита от внешних воздействий является для человека базовой ценностью, поэтому не должно удивлять, что производители подобных продуктов получают преимущество. Что в первую очередь ищет человек, оказавшись на необитаемом острове? Защиту от непогоды. В этом смысле соответствующие климату одежда и жилище – базовые потребительские ценности, которые должны возмещаться соответствующим образом. Что же касается нашего зубчатого механизма и кожуха для него, то кожух оказывает полезное воздействие не постоянно, а только во время дождя. А если механизм находится в помещении, то никакого полезного воздействия вообще не наблюдается, так как от дождя предохраняет крыша производственного помещения. «Наращивать» присутствие защитных оболочек и получать за них возмещение невозможно: очевидно, что их число ограничено, поэтому производить защитные оболочки выгодно лишь до момента, когда потребность в них иссякнет. Но ранее остального должно быть произведено жилище и одежда – в этом нет сомнений.

В-третьих, в соответствии с изложенным сильно усложняются расчеты: становится необходимым вычислять воздействие на каждую вещь каждой вещи, в которую вложен человеческий труд. Тут ничего не поделаешь: либо точность расчетов, либо приблизительность с вытекающей из приблизительности несправедливостью и грандиозными возможностями по манипулированию понятиями «справедливо – несправедливо». Поэтому меня интересует теоретическая осуществимость трудовой теории стоимости, а не ее практическое воплощение в жизнь: как можно что-то воплощать в реальность, когда теоретические постулаты не ясны окончательно?

Хотя реальность не стоит на месте, а стремительно развивается: можно предположить, что в направлении облегчения и формализации хозяйственных расчетов. С одной стороны, совершенствуются компьютерные технологии, используемые в расчетах – это заурядный общепризнанный факт нашего бытия, – с другой стороны, производство становится все более и более контролируемым и предсказуемым. Ареалы живой природы сужаются, а на их место приходят фабрики искусственного обитания, на которых ведется учет не только добываемых продуктов, но и сырья, из которого эти продукты формируются, то есть учет ведется по всей производственной цепочке. Отсюда – контроль за производством и предсказуемость. С теоретической же точки зрения объемы перерабатываемой информации не играют никакой роли – важна формализация расчетов: возможность составить работающие алгоритмы.

Что человеческая цивилизация, последовательно уничтожающая живую природу и возводящая на ее месте искусственные образования, движется в направлении практической осуществимости глобальных хозяйственных расчетов, у меня нет сомнений.

Калькулирование трудовой стоимости интеллектуальных продуктов

В разделе калькулирования нам осталось рассмотреть единственный вопрос: калькулирование трудовой стоимости интеллектуальных продуктов.

С интеллектуальными продуктами все весьма непросто: ну в самом деле, как подсчитывать продолжительность их изготовления (создания), если продукты данного типа изготавливаются не руками производителя, а его мозгом?! В человеческий мозг с секундомером никак не залезешь, поэтому одно из двух – вернее, из трех:

либо наша теория неверна, поскольку не предлагает человечеству объективных критериев для вычисления трудовой стоимости всех продуктов без исключений,
либо интеллектуальные продукты с точки зрения трудовой стоимости не являются продуктами;
либо для интеллектуальных продуктов рассчитывать трудовую стоимость нет необходимости.

Верным является третий вариант.

Поначалу он кажется алогичным: если продукты должны обмениваться пропорционально вложенному в них труду, очевидно, что для каждого обмениваемого продукта должна быть известна его трудовая стоимость. Однако данное утверждение ошибочно для орудий. Вспомним, что все вещи мироздания могут использоваться в качестве орудий либо предметов. Так вот, орудия используются продолжительно, в том смысле что их полезное воздействие на предметы осуществляется продолжительно и, следовательно, подлежит измерению по продолжительности такого воздействия. Это означает, что непосредственно при использовании орудий подсчитывать их трудовую стоимости не нужно, трудовая стоимость необходима лишь при определении долей сопроизводителей. Тут-то и выясняется, почему у интеллектуальных продуктов отсутствует трудовая стоимость: потому что у них отсутствуют сопроизводители!

Человеческий мозг – довольно замкнутый, несмотря на возможность коммуникации, инструмент: он творит в одиночку, а если к символам, сотворенным мозгом, можно добавить другие символы, сотворенные другим человеческим мозгом, это еще не доказывает противоположное. Символы, придуманные разными людьми и объединенные в единое произведение, следует воспринимать двояким образом:

либо это символы, чередующиеся по продолжительности воздействия, например первая глава написана одним автором, а вторая глава написана другим автором. В этом случае возмещение авторам следует по продолжительности чтения написанных ими глав – никакого «совместного» произведения по сути нет;
либо символы, придуманные разными людьми, нельзя разъять без потери качества – другими словами, произведение неделимо. Но в этом случае в силу вступает логика, однажды (а именно при кооперации) нами уже опробованная и утвержденная. Если бревно не может быть поднято ни одним из грузчиков в одиночку, а вдвоем они поднимают бревно, то доли грузчиков в поднятии бревна равны независимо от прикладываемых грузчиками усилий. Точно так же, если произведение на всем своем протяжении создано несколькими авторами, доли авторов в нем равны независимо от субъективных факторов, ведь без вклада в общее интеллектуальное дело каждого из авторов произведение данного качества не было бы создано.

Приведенная логика действительна в отношении не только соавторов, наличие которых не обязательно, но и таких непременных сопроизводителей интеллектуального продукта как изготовители материального носителя, на котором данный продукт существует.

Символы не могут существовать без материального носителя. Из этого следует, что производители материального носителя должны получать возмещение наравне с автором интеллектуального продукта. Тут сомнений нет: без материального носителя существование авторского произведения невозможно, с другой стороны – без авторского произведения, то есть составляющих его символов, материальный носитель превращается в никому не нужную вещь, следовательно возмещение за использование авторского произведения должно делится надвое, между автором и производителями материального носителя. Конечно, произведение может поменять материальный носитель, но и материальный носитель может поменять произведение, поэтому экономические возможности как авторов, так и производителей материальных носителей представляются одинаково не ущемленными. Логика совершенно та же, что в отношении материальных орудий.

Разумеется, интеллектуальный продукт не есть материальное орудие, интеллектуальный продукт вообще не орудие, но он воздействует на потребителя по тому же принципу, по которому и материальные орудия: по временнóй продолжительности, – поэтому и рассматривается нами в рамках единой логики. Можно сказать, что интеллектуальные продукты не имеют трудовой стоимости, тем самым представляют собой исключения из общего правила, но следует говорить иначе: интеллектуальные продукты не имеют трудовой стоимости (в части, относящейся к символам), так как при создании символов невозможна кооперация, следовательно в подсчете трудовой стоимости интеллектуальных продуктов отсутствует необходимость.

Каким же всемогущим и предусмотрительным надо быть, чтобы принять данный факт во внимание при проектировании нашего, такого большого и сложно устроенного, мироздания!

Личные счета производителей

С калькулированием трудовой стоимости продуктов мы закончили. И что в результате? Каждый продукт имеет трудовую стоимость, характеризующую продолжительность его изготовления (что вполне естественно, раз за единицу трудовой стоимости принята продолжительность времени). Но это не все.

Калькулирование (вернее, производство, заключающееся в приложении труда к будущему продукту потребления, подсчетом чего и занимается калькулирование) – процесс двухсторонний:

с одной стороны, труд прикладывается к продукту, вследствие чего возрастает трудовая стоимость продукта;
с другой стороны, к продукту прикладывается далеко не безличный, безымянный труд, а труд конкретного человека, что подлежит безусловной регистрации. Тем самым на протяжении трудового процесса возрастает не только трудовая стоимость изготавливаемого продукта, но и личные счета производителей, что в традиционной экономике по некоторым причинам упускается из виду.

Под личными счетами производителей я стану понимать сумму труда, вложенного конкретными производителями в продукты. Очевидно же, что каждому человеку соответствует какой-то числовой показатель, выражающий продолжительность потраченного им рабочего времени. Согласно трудовой теории стоимости обмен продуктами осуществляется по труду, то есть на пропорциональной основе, поэтому показатель, фигурирующий на личном счете производителя, не просто важен, а более чем важен. Этот показатель соответствует денежному банковскому счету современной экономики, позволяющему производить траты не выше определенного лимита. Только суммы на банковский счет поступают по своим специфическим законам, не имеющим, по моему мнению, ничего общего с экономическими законами, зашифрованными Создателем в устройстве мироздания, а суммы на личный счет производителя поступают исключительно в результате его личного труда. Потрудился – получи сумму (продолжительность рабочего времени) для пропорционального обмена, только так.

Вместе с тем владельцы личных счетов оперируют трудовыми суммами на них несколько иначе, чем денежными суммами на банковских счетах. Каким образом оперируют – этим вопросом нам и предстоит заняться в ближайшее время.

Личные счета - 2

Продолжаем разговор о личных счетах, на которых в соответствии с трудовой теорией стоимости должны учитываться трудовые вклады производителей.

Очевидно, что названные счета не могут функционировать наподобие банковских денежных счетов, свойственных современной экономике. Снять с личного трудового счета какую-либо сумму, пусть и номинированную в продолжительности труда, попросту невозможно: все осуществляются в безналичном порядке, как то свойственно компьютерным системам. В самой наличной форме расчетов нет ничего плохого, но в современности она служит прикрытием финансовых злоупотреблений, в связи с чем с негодованием от наличного денежного обращения отказываемся. Суммы зачисляются на личный счет производителя и списываются с них – вот принцип функционирования личных счетов, свойственный трудовой теории стоимости.

Понятно, что суммы должны зачисляться в соответствии с трудовыми усилиями производителя, а списываться – при потреблении товара соответствующей трудовой стоимости. Таким образом, на счетах всех производителей будет фигурировать сумма продуктов, уже произведенных, но еще не потребленных (не зачтенных):

владелец счета производит – его личный счет увеличивается;
владелец счета потребляет – его личный счет уменьшается.

Так, да не так. Вспомним, что мы договорились считать за труд: только те усилия, которые оказались полезными. А как можно проверить, полезные усилия или бесполезные? Лишь фактическим потреблением продукта:

усилия, которые завершились потреблением, следует считать трудовыми;
все прочие усилия трудовыми не являются.

Обратите внимание, что трудовыми не являются усилия, не завершившиеся потреблением вне зависимости от обстоятельств, к примеру:

производитель желал произвести продукт, но не произвел его. Благие намерения в счет не идут;
продукт был произведен, но не нашел потребителя.

Именно так: наличие продукта, пригодного для потребления, но по тем или иным причинам не дошедшего до потребителя, не дает возможности квалифицировать усилия производителя в качестве трудовых. А почему, собственно, они должны быть квалифицированы подобным образом, если с потребительской точки зрения оказались безрезультатными? Виновным может быть сам производитель, или стороннее лицо, или прихоть потребителя, но факт остается фактом: для того, что усилия производителя состоялись в качестве трудовых, продукт должен быть не только изготовлен, но и потреблен. Применительно к практике это означает, что всяческие недострои не должны оплачиваться, ведь общество не потребило продукт, следовательно не должно отдавать производителям этого несостоявшегося продукта ничего взамен, то есть кормить их.

Последствия второго пункта глобальны, ведь факт потребления продукта необходимо отслеживать. Это приводит к тому, что:

во-первых, трудовая сумма на личном счете производителя оказывается не общей, а состоящей из частных сумм, относящихся к каждому из продуктов, изготовленных (и изготавливаемых, разумеется) данным производителем;
во-вторых, зачету на трудовую стоимость потребленного владельцем счета подлежат частные суммы лишь по потребленным (другими людьми) продуктам.

Тем самым личный счет распадается на две части:

трудовые затраты, относящиеся к непотребленным продуктам. Суммы в данной части зачету не подлежат;
трудовые затраты, относящиеся к потребленным продуктам, с возможностью зачета произведенного потребленным.

Мало произвести, нужно еще дождаться потребления – тогда продолжительность твоих трудовых усилий будет переведена с первой части личного счета (назову ее часть А) во вторую (часть Б), и ты получишь право потребить что-то на соответствующую сумму. Такова практическая реализация основополагающего для трудовой теории стоимости принципа «каждому по труду».

Это первое из многочисленных ожидающих нас уточнений, касающихся порядка начисления и списания сумм по личным счетам производителей.

Личные счета - 3

Одно из обещанных уточнений по поводу личных счетов.

Как мы помним, силовое воздействие неодушевленных орудий на предметы возмещается не по продолжительности их изготовления, а по продолжительности воздействия. Это что касается одной из сторон обменного процесса: производства. С практической точки зрения это означает, что на личные счета производителей трудовые суммы начисляются двояко:

за продукты, потребленные в качестве предметов, – по продолжительности их изготовления;
за продукты, потребленные в качестве орудий, – по продолжительности их полезного воздействия (все это – в доле, приходящейся на данного производителя, разумеется).

Однако мироздание в плане каузальности едино: одни и те же вещи являются и орудиями, воздействующими на предметы, и предметами, на которые воздействуют другие орудия, и человек с его вроде бы уникальной одушевленностью (или, если угодно, разумностью) – вовсе не исключение в этом вещественном ряду. А поскольку подход ко всем вещам должен быть единообразным – в противном случае научная дисциплина не вправе претендовать на объективность, – то потребление должно учитываться точно так же как производство, а производство точно так же как потребление. Я имею в виду, что потребление предметов должно компенсироваться по продолжительности изготовления предметов, а потребление орудий – по продолжительности их воздействия.

Что такое потребление? Не существует потребления вообще, а существует потребление либо предметов, либо орудий.

Потребление предметов – это прием пищи, другие виды потребления отсутствуют (если, конечно, не считать за потребление вдыхание воздуха – по счастью, пока бесплатного). С онтологической точки зрения происходит интеграция двух вещей – голодного человека и пищи – в одну вещь… надо ли уточнять, в какую. Вместо двух вещей получается одна, но за счет изменения своего материального состава уже никак не голодная, а напротив, насытившаяся. Возмещение за пищу осуществляется по продолжительности ее изготовления, как было сказано, то есть в соответствии с ее трудовой стоимостью.

Строго говоря, ввиду отсутствия силовых связей, а здесь имеют место материальные преобразования между вещами, не вполне правомерно говорить о предметах. С другой стороны, человек воздействует на пищу в качестве орудия, переваривая ее, поэтому условно примем эту, уже опробованную терминологию.

С потреблением человеком предметов, то есть пищи, разобрались. Совсем иное дело – возмещение за используемые орудия труда.

В течение своей жизни человек пользуется многими орудиями – одеждой, жильем, различными механизмами и т.п., – выступая при этом в качестве предмета, естественно (уже без всяких терминологических натяжек). За подобные продукты он должен платить уже не по стоимости их производства, как за скушанную пищу, а по стоимости их полезного воздействия на себя. Это разумно со всех точек зрения. Если, к примеру, человек пользовался в течение дня одной парой обуви, а в течение следующего дня – второй парой обуви, очевидно, что возмещать трудозатраты производителей он должен в равной степени, по продолжительности пользования обувью, а не в соответствии с каким-либо иным критерием, в том числе продолжительностью их изготовления, не говоря уже о таких неэкономических категориях как мода, спрос-предложение (в их современной трактовке) и прочее.

Таким образом, не только начисление трудовых сумм на личные счета производителей должно осуществляться в зависимости от того, произведен предмет или орудие труда, но и списание сумм с личных счетов тоже.

Личные счета - 4

Итак, на личные счета производителей начисляются суммы в соответствии с трудовыми усилиями данного производителя и списываются суммы в соответствии с его потреблением. С этим разобрались, хотя не окончательно. Требуется новое уточнение, во избежание непонимания отличий личного счета, на котором накапливаются трудовые суммы, от современных банковских денежных счетов.

Личные счета производителей – вовсе не банковские денежные счета. С них невозможно обналичить деньги, что бы такие деньги собой ни представляли. Вообще, наличное денежное обращение я не рассматриваю: организовать его теоретически возможно (хотя абсолютно на других принципах, нежели мы наблюдаем сейчас), но зачем? Благо компьютерные технологии позволяют вести безналичный учет, осуществляться должен именно безналичный учет, имеющие понятные преимущества в сравнении с предшествующими ему в техническом плане и, следовательно, более несовершенными способами.

Во-вторых, личные счета производителей не позволяют распоряжаться средствами на нем в том смысле, в каком это привычно нам. Трудовая теория стоимости исходит из принципа «каждому по труду», что накладывает на распоряжение личным счетом суровые ограничение.

Допустим, вы честно заработали определенную трудовую сумму и теперь намерены ей распорядиться. Каким образом – неужели любым, каким захотите? Нет, разумеется. Если вы пожелаете передать данную сумму кому-то, по любому основанию, не связанному с возмещением за потребленный вами продукт, трудовая теория стоимости сигнализирует о нарушении ее базового принципа. Если кто-то получит незаслуженную, не связанную с трудовыми усилиями сумму, он получит не по труду: тогда пропорциональный товарный обмен, на котором настаивает трудовая теория стоимости, испустит дух. Отсюда вытекает непривычное: тратить суммы, накопленные на личном счете производителя, допускается лишь на собственное потребление! Приобрести что-то для себя человек может (если накопления на счете позволяют, разумеется), а вот сделать подарок другому – ни-ни-ни. Это и есть свойственное личным счетам суровое ограничение, в результате которого становится невозможным выклянчить деньги, выманить обманом и т.п., что характерно для современной экономики. Имеются в виду, конечно, системные способы обмана – например, возможность всучить товар за непропорционально высокую цену, – а не принципиальная возможность обманывать ближнего своего при помощи разных внесистемных уловок, основанных на нарушении действующего порядка. Очевидно, что обмануть можно и при наличном обращении, и при безналичном обращении, однако я говорю о правильной организации денежной системы, а не о психологической готовности людей к обману ради собственной выгоды.

Закончу тем, с чего начал: на личные счета производителей начисляются суммы в соответствии с трудовыми усилиями данного производителя и списываются суммы в соответствии с его потреблением. Надеюсь, вам стало понятней, что под этим имеется в виду.

Как трудовая теория стоимости относится к наследованию

Выше говорилось, что суммы на личных счетах не подлежат свободной передаче от одного владельца счета другому: только в соответствии с потреблением продуктов, в виде возмещения потребителем усилий производителя.

Хорошо, но как быть с наследованием? Производитель может скончаться, кому в таком случае должны отойти накопления на его личном счете? Конечно же, детям – данный факт трудовой теорией стоимости не отрицается, хотя отрицается возможность передачи наследства иным лицам. Согласно трудовой теории стоимости у производителя нет выбора, кому завещать не истраченные накопления после смерти: все направляется детям, исключительно детям, причем в автоматическом режиме.

Передавать накопления иным лицам трудовая теория стоимости категорически запрещает, но это не решает проблемы детей. Если дети автоматически наследуют суммы на личных счетах своих родителей, спрашивается, как обосновать факт получения ими трудовых сумм без приложения соответствующих усилий? Если люди должны получать по труду, почему не по труду получают наследники-дети? Потому что дети составляют плоть от плоти своих родителей, вероятно. Дети – телесное продолжение своих родителей, они забирают накопления в момент, когда плоть родителей ни в чем телесном уже не нуждается. Так, в соответствии с волей Создателя, устроено мироздание: из одной плоти, со временем отмирающей, возникает другая – отчего же не посчитать телесную преемственность достаточным основанием для передачи трудовых накоплений? Вот трудовая теория стоимости, а с ней и экаунтология, так и считают.

Обращаю ваше внимание, что дети не просто забирают остатки с личных счетов умерших родителей, как это происходит в современной банковской системе: все несколько сложней.

Прежде всего, начисления на счета умерших производителей не прекращаются с их смертью, а продолжаются, причем достаточно долго – при последовательном применении орудий труда вечно. Кооперация и специализация в современном производстве таковы, что при помощи одного орудия изготавливается второе, при помощи второго – третье и т.д. Поскольку при соблюдении трудовой теории стоимости каждый производитель получает возмещение по труду, хотя с учетом возмещения орудий по продолжительности их использования (в порядке, рассмотренном нами в предыдущих постах), то возмещение за используемое в текущий момент орудие получит не его нынешний собственник, как в современной экономике (упаси Боже!), а все сопроизводители, участвовавшие в изготовлении данного орудия. А в его изготовлении участвовали производители не только материалов, из которых изготовлено «текущее» орудие, но и производители «предыдущих» орудий, при помощи которых данные материалы обрабатывались, а в изготовлении «предыдущих» орудий участвовали изготовители «предпредыдущих» орудий и т.д. Проще говоря, возмещение пойдет по цепочке производителей орудий вплоть до производителя такого орудия, которое изготавливалось вообще без помощи орудий. Не удивлюсь, если таковым окажется каменный топор. Поэтому, если реализовать трудовую теорию стоимости на практике, возмещение будет поступать потомкам не от родителей в момент кончины, но постоянно, от каждого из предков-производителей, которые и после своей смерти продолжат участвовать в производстве, хотя и в уменьшающейся с годами (тем более с веками) прогрессии.

Разве не очевидно, что современные производственные мощности созданы не столько современниками, сколько их предшественниками? Оглянитесь вокруг и сообразите, какие из окружающих вас в данный момент вещей изготовлены современниками, а какие – предками? Я не уверен, что количество первых превысит количество вторых, особенно если включать в подсчет не предметы домашнего обихода, склонные к быстрому изнашиванию и замене, а, как было изначально предложено, производственные мощности: здания, сооружения, механизмы. Они изготовлены несколько десятков, а то и сотню лет назад, но используются посейчас, следовательно, получать возмещение должны потомки производителей. А когда вы представите, сколько орудий было задействовано при изготовлении данных «старинных» производственных мощностей, и сколько орудий было задействовано при изготовлении тех орудий, и далее по производственной «орудийной» цепочке, вам окончательно станет ясно, что участие в современной экономической жизни предков трудно переоценить. Если мы живем в относительно развитом в техническом отношении обществе, а, к примеру, бушмены – в относительно неразвитом, то причиной тому разное количество труда, вложенное нашими и бушменскими предками в производство орудий.

Сказанное означает, что личные счета скончавшихся производителей не закрываются, а вполне себе функционируют, хотя с перечислением начисленного на счета потомков – или, что технически равнозначно, потомки получают возможность распоряжения личными счетами своих умерших предков. Люди должны работать на будущее, а не на сиюминутную выгоду – так устроено мироздание, так предписано человечеству Создателем.

Сложность реализации справедливого наследования на практике, однако, не в этом, а совершенно в другом… В чем, вы узнаете из следующего экаунтологического поста.

Наследование-2

В последнем экономическом посте говорилось о том, что наследство на личном счете умершего производителя распределяется между его детьми, поскольку те являются плотью от плоти его. При этом возникает несколько проблем, требующих разрешения.

Во-первых, распределение наследства после смерти, обычное для современной экономики, не согласуется с теми принципами трудовой теории стоимости, которые я объяснял ранее. Ребенок рождается совершенно беспомощным и начинает трудиться не скоро – предположим, лет этак с восемнадцати. На что ребенок должен существовать в течение первых восемнадцати лет своей жизни? Если на средства родителей, то как быть с принципом «каждому по труду», запрещающему передачу, в любом виде, средств со своего личного счета? Или на детей данный запрет не распространяется? Слишком много исключений образуется на нашем пути, чтобы не попытаться найти общее правило, опровергающее любое из него исключение.

Ребенок – плоть от плоти своих родителей, поэтому наследует им. Допустим. Но все-таки, как быть с младенчеством и детством, на протяжении которых маленький человечек совершенно не способен к труду, тем не менее исправно потребляет произведенные взрослыми производителями продукты? Остается предположить – не только предположить, но и взять за основу, – что наследование должно происходить не в момент смерти родителя, а в момент рождения потомка. Плоть разделяется надвое, при этом одна ее часть, вполне трудоспособная, начинает обеспечивать не только себя, но и отделившуюся от себя нетрудоспособную часть. Проще говоря, родители обеспечивают детей, но не тем, что какую-то часть своего заработка тратят на них, а посредством автоматического (принудительного) перечисления части заработка на личные счета детей, как будущих производителей. При взгляде со стороны мало что меняется: родители по-прежнему покупают продукты своему ребенку, а как же иначе? – за исключением сумм на личных счетах. Как родитель не может потратить большую сумму, чем имеется на его личном счете, точно так он не может потратить на своего ребенка сумму, превышающие накопления на личном счете ребенка. Очевидно, что распределение с родительских личных счетов должно осуществляться в равных долях каждому из индивидов: что себе, что своим детям. Техническая исполнимость этого: купить со счета ребенка, а скушать самому, или наоборот, – меня, признаться, мало беспокоит. Проблема свободы воли рассматривалась ранее – вероятно, будет спорадически затрагиваться и в дальнейшем. На данном этапе меня интересуют правила поведения при идеальном соблюдении трудовой теории стоимости, а не возможности их нарушить, которые останутся всегда и при любом раскладе.

Итак, поскольку дети плоть от плоти родителей, с личных счетов каждого из родителей происходит перечисление средств в пользу детей. Теперь вам понятно, почему репродуктивный возраст совпадает с трудоспособным?!

Сразу возникают новые вопросы.

Вопрос первый: в каких суммах производить перечисление? Можно распределить остатки средств на счете между родителем и ребенком, а можно – начать распределение лишь после рождения ребенка. Ясно, что правильней второе. Начисления на личный счет производителя происходят постоянно, поэтому они берут старт в момент появления ребенка на свет Божий. Ребенок появился на свет – начинаются начисления на его личный счет. А если родители по нелепой случайности погибли? Трудовая теория стоимости вовсе не обрекает осиротевшее дитя на смерть, ведь начисления на его личный счет осуществляются не только со счетов родителей, но и со счетов всех предков вплоть до Адама, впрочем и со счетов погибших родителей тоже, в случае если родители занимались производством орудий. Как мы помним, орудия возмещаются по продолжительности их использования, поэтому, пока они используются, и используются орудия, изготовленные при помощи этих орудий, и далее по производственной цепочке, начисления на личный счет ребенка не прекратятся.

Вопрос второй: в какой момент начинать начисления на личный счет ребенка? В момент рождения, казалось бы, однако не все так просто. Очевидно, что появление ребенка на свет можно разбить на два значащих этапа: зачатие ребенка и его рождение. Чем первый этап отличается от второго, в соответствии с трудовой теорией стоимости? Тем, что от зачатия до момента рождения ребенок не является потребителем: все необходимое ему дается из организма будущей матери, что тем не менее не означает, что личный счет ребенка не может или не должен быть открыт. По моему предположению, этап беременности – это этап накопления некоторых средств, необходимых для существования человека, ведь предметы и орудия потребления понадобятся новорожденному немедленно после появления на свет, зачем же рисковать его здоровьем, вдруг начисления на личный счет начнутся не сразу, а спустя какой-то, пускай очень короткий, срок? Извините, новорожденный ждать не может. Таким образом, согласно трудовой теории стоимости – вернее, экаунтологии, трактующей ее по-своему, – беременность в течение известного и для всех равного срока дана человечеству в чисто экономических, а не физиологических целях. Думаете, Создателю нашего мироздания было сложно сделать так, чтобы люди рождались мгновенно? Полагаю, нет, однако необходимость накопления трудовых сумм на личных счетах производителей потребовала девятимесячного периода. Не сомневаюсь, что данный период можно математически рассчитать, но на это моих способностей, конечно, не хватает.

Вопрос третий: а как быть с бездетными? Это самый сложный вопрос из всех: я почти не знаю, как на него ответить. Некоторое время я склонялся к мнению, что распределение с личного счета умершего производителя должно производиться между ближайшими родственниками, заменяющих в таком случае детей, но сейчас сомневаюсь в правильности первоначальной трактовки. Не кровные родственники – не плоть от плоти покойника, с чего бы это им получать не в соответствии с осуществленным трудом, вопреки трудовой теории стоимости? Другой представимый вариант: распределение средств между всем человечеством в равной степени, – еще хуже, здесь на место незаконных иждивенцев претендуют уже не отдельные родственники, а все человечество. Остается предположить последнее: вечное оставление средств на личных счетах бездетных производителей. Это в некоторым смысле неестественно, да ведь и бездетность тоже в некотором смысле неестественна: следствие оказывается под стать причине, и проблема вроде бы разрешается. Хотя не могу просчитать, какие последствия данный вывод несет для экономики, даже выстроенной в полном соответствии с моими представлениями о ней, – пока просто не в состоянии. Как и всякая наука, трудовая теория стоимости – экаунтология в своей экономической части, – имеет как светлые, абсолютно ясные стороны, так и темные стороны, еще неудовлетворительно разработанные, а то и вовсе ошибочно трактуемые. Личные счета бездетных производителей – одно из таких темных пятен, к моему большому неудовольствию.

Денежное обращение согласно трудовой теории стоимости

Я остановился на личных счетах производителей, немного отвлекшись на право наследования по личным счетам, поскольку производители смертны. Однако из рассмотренного способа возмещения труда вытекает еще множество любопытных моментов, в частности возможность не только положительного, но и отрицательного остатка по личным счетам.

Как многократно повторялось, личные счета – совсем не банковские, функционирующие в условиях современного обращения. Согласно трудовой теории стоимости деньги нельзя эмитировать из воздуха, взять и отпечатать в свое удовольствие, – можно лишь получить их в обмен на потребленные другим производителем продукты, а если выразиться более точно, не в обмен, а в качестве меры потребленных продуктов. Таким образом, деньги как выраженная в трудозатратах мера, учитываемая на личных счетах производителей, перечисляются с одного счета на другой и никогда не возникают самопроизвольно. Несложно сообразить, что подобная ситуация возможна лишь при наличии на счетах производителей не только положительных, но и отрицательных остатков, причем положительные остатки по счетам строго равны остаткам отрицательным.

Представим ситуацию начального равновесия: никто никому не должен и ничего еще не потребил, поэтому остатки по всем личным счетам нулевые. Один из производителей передает изготовленный им продукт другому человеку – потребителю, далее продукт потребляется. Теперь потребитель должен производителю известную сумму, но откуда ее взять, когда деньги могут поступить на счет исключительно посредством труда, при котором роли меняются местами и потребитель становится производителем, со всеми вытекающими отсюда трудностями в получении на личный счет? Ясно, что выход из заколдованного круга единственный: перечисление в долг. При перечислении в долг на счете производителя наконец-то оказывается положительный остаток, зато на счете потребителя – отрицательный остаток, ровно в той же сумме. В этом случае немедленного возмещения не происходит, а происходит то, что в современной экономике принято называть последующей оплатой, то есть передача продукта в долг. Нельзя отмахнуться от данной проблемы, заявив, что потребителю с отрицательным остатком на счете продукт никогда не будет передан: это означало бы обречь на смерть добрую половину человечества – ту, у которой остатки на личных счетах отрицательные. Если у одной половины человечества остатки на личных счетах положительные, то у другой – неизбежно отрицательные, с этим ничего поделать нельзя. Арифметика для первоклашек, черт подери.

Итак:

при положительном остатке на личном счете потребителя оплата происходит незамедлительно по потреблении продукта;
при отрицательном остатке на личном счете потребителя оплата происходит с отсрочкой, по поступлении средств на личный счет. Несмотря на отрицательный остаток, на личный счет поступают выраженные в трудозатратах средства и с личного счета убывают средства, при этом каждое поступление гасит поставленные в очередь долги. Разумеется, погашение происходит не в произвольном порядке, как в настоящее время – не директор решает: этот счет я оплачу, а вот с этим пока обожду, – а в автоматическом режиме, в соответствии с моментом возникновения.

В итоге положительные остатки по личным счетам производителей равны отрицательным остаткам по личным счетам производителей, давая в сумме ноль.

Теперь мы можем представить себе, как происходит денежное обращение в обществе, приверженном трудовой теории стоимости:

1) У каждого индивида имеется личный – единственный, разумеется, – счет.

2) Возмещение соответствующей суммы на счет производителя осуществляется либо немедленно (если остаток на счете потребителя положительный), либо соответствующий долг ставится в очередь для погашения (если остаток на счете потребителя отрицательный).

Предполагается, что данные расчеты происходят в безналичном режиме, хотя они могли быть организованы и в наличном. Замена эмитируемым государствам деньгам – векселя. Обратите внимание, что при вексельном обращении сумма дебиторских обязательств всегда равна сумме кредиторских: как ни старайся, нельзя выпустить такой вексель, по которому одно лицо получает, а никакое другое не уплачивает – это прерогатива свободно эмитируемых денег, не векселей. В рассмотренной выше ситуации потребитель должен выдать производителю вексель, с тем чтобы производитель взыскал по нему немедленно по появлении у потребителя нужной суммы. Хотя ясно, что в условиях всеобщей компьютеризации организовывать вексельное обращение незачем: с поставленной задачей лучше справится безналичное обращение.

Торговля согласно трудовой теории стоимости

Припоминая сказанное ранее (хотя смешно надеяться, что кто-то последовательно читает и анализирует посвященные экаунтологии экономические посты), можно представить, как в справедливом обществе должна быть организована торговля.

Производитель предлагает потребителю изготовленный продукт. Каждый при этом свободен в своих действиях:

производитель свободен в том, что может предложить или не предложить продукт;
потребитель свободен в том, чтобы воспользоваться или не воспользоваться данным предложением.

Однако никто из названных не свободен в том, чтобы изменить размер причитающегося возмещения за продукт – его цену. В соответствии с центральным постулатом трудовой теории стоимости каждый получает по труду, поэтому никакое изменение цены, даже по обоюдной договоренности сторон – я бы сказал, особенно по обоюдной договоренности сторон, – невозможно.

Если предложение производителя находит отклик у потенциального потребителя, то… продукт не продается будущему потребителю за деньги, как то происходит в современной экономике, а передается для потребления. Как (и если) мы помним, возмещение осуществляется в момент потребления, никак не раньше, поэтому не может состояться при передаче продукта.

«Что же, я вот так просто, ничего не заплатив, могу получить продукт? И если я в дальнейшем его не потреблю, изготовитель не получит никакого возмещения?» – может спросить какой-нибудь настырный читатель.

«Именно так», – отвечу я такому читателю.

Только поступать подобным образом не стоит, хотя бы из чувства самосохранения, поскольку, как было сказано, производитель вправе предлагать или не предлагать вам свои продукты.

Допустим, вы получили продукт, но злостным образом не потребляете его, в результате чего производитель не может получить причитающегося ему возмещения. Передаст ли этот изготовитель вам следующий свой продукт? Нет, разумеется. Однако и другие изготовители перестанут передавать вам для потребления свои продукты, из опасения, что вы так же зло пошутите над ними. Общество, организованное в соответствии с правилами трудовой теории стоимости, действует в условиях полной информатизации, поэтому скрывать свои поступки от общества никому не удастся. Другой вопрос, как и насколько информационная полнота достижима, но данные аспекты экаунтологии я пока не рассматриваю, а обращаюсь исключительно к экономическим, действующим в условиях соблюдения трудовой теории стоимости механизмам. Механизмы эти, хотя непривычны, достаточно просты: любой неэтичный с точки зрения производителя поступок потребителя карается отказом в передаче следующих продуктов, что чревато для потребителя голодной смертью. Станет ли кто-нибудь из современных торговцев продавать вам товар, зная, что оплаты за него не последует? Не станет. Точно так же производитель будущего откажет в передаче своего продукта для потребления, зная, что потребления не состоится или, по крайней мере, может не состояться.

Данный экономический механизм действует не только в отношении недобросовестных потенциальных потребителей, но и потребителей вообще. Решение производителя, передавать ли изготовленный продукт конкретному потребителю, зависит не только от репутации потребителя, но и, в первую очередь, от наличия и размера средств на личном счете потребителя (что подвергалось рассмотрению в предыдущем экономическом посте), а также характеристик самого продукта. Очевидно, что редкие, пользующиеся спросом продукты выгоднее отдавать тому из желающих, кто их быстрее возместит. Экономический механизм при этом совершенно иной, нежели в современной экономике: владелец дефицитного продукта не повышает на него цену (что невозможно, иначе не будет соблюдаться святой принцип: каждому по труду), а передает продукт наиболее платежеспособному потребителю: тому, кто быстрее его оплатит. Чем меньше дефицитность продукта, тем менее жесткие критерии передачи продукта устанавливает изготовитель: наименее дефицитный, не пользующийся никаким спросом продукт изготовитель готов отдать любому желающему, даже неплатежеспособному, в надежде, что финансовые дела того со временем поправятся и оплата когда-нибудь состоится.

Экономика сама себя регулирует колебаниями спроса-предложения, это верно, однако регулирует – вернее, должна регулировать, – совсем не таким путем, как это предполагается современными теориями вроде экономикс: не посредством изменения цены, а посредством решений продавцов о передаче товаров тем или иным потребителям. Естественно, что для реализации этой задачи принцип торговли должен быть изменен с безличного на личностный, в некотором смысле слова: производитель передает продукт не любому индивиду, который платит деньги, а… скажем, он устанавливает условия, при которых передача продукта может состояться. Очевидно, что в условиях массового производства, характерного для современной стадии научно-технического прогресса, лично разбираться с каждым потенциальным потребителем продавец не имеет возможности, поэтому передача продукта должна в большинстве случаев представлять собой оферту: продукт передается любому потенциальному потребителю, изъявившему на то согласие, при условии, что… Тут имеется множество вариантов:

при условии, что потенциальный потребитель склонен к потреблению продуктов, а не их уничтожению, допустим;
при условии, что он обладает известным остатком на своем личном счете или, при отрицательном остатке, устраивающей производителя динамикой погашения долгов;
и еще множество условий, которые производитель только способен выдумать. Не следует забывать, конечно, что производитель заинтересован в получении возмещения, что возможно исключительно после передачи продукта для потребления, поэтому устанавливаемые им условия не могут быть слишком жесткими, в противном случае продукт не будет возмещен.

Если представить себе магазин, функционирующий в соответствии с трудовой теорией стоимости, он будет выглядеть наподобие современных интернет-магазинов – со специфическими особенностями, конечно: обычные для интернет-магазина предложения о продаже товара плюс специфическая возможность для каждого из покупателей проверить, соответствует ли он, в том числе его финансовое состояние, но не только, выставленным продавцом условиям. Если да, покупатель может изъявить желание получить товар в потребление. Затем, по мере потребления (что происходит единовременно для предметов труда, и длительно для орудий труда, как я объяснял ранее), состоявшийся потребитель выплатит со своего личного счета причитающееся производителю возмещение – точнее, возмещение будет выплачено автоматически, вне желания потребителя.

Технически подобные магазины осуществимы не менее, чем современные универсамы. Проблема их воплощения – в головах людей, а не достигнутом людьми техническом уровне.

Баланс потребления и производства согласно трудовой теории стоимости

Мы рассмотрели функционирование личных счетов и организацию торговли, но одно и то же явление можно рассматривать с разных сторон, и каждый раз оно обретает новые, не отмеченные ранее черты. Что если бросить взгляд на индивида, производителя и потребителя в одном лице, прикинув, каким образом возмещение, получаемое им за изготовленные продукты, соотносится с возмещением, уплачиваемым им за продукты потребленные? Давайте попробуем.

Итак, любой человек – производитель и потребитель в одном лице:

производителем он является в средние годы своей жизни, когда уже достаточно повзрослел, но не совсем еще одряхлел;
потребителем человек является постоянно, за исключением месяцев, проведенных в материнской утробе.

На лицевой счет индивида поступают средства в качестве возмещения за его состоявшийся труд (после того, как продукты будут потреблены, о чем говорилось), также за труд его предков, и списываются средства в качестве возмещения за потребленное индивидом лично.

Остаток на личном счете может быть положительным либо отрицательным:

при положительном остатке возмещение списывается в момент потребления продуктов владельцем счета;
при отрицательном остатке долги становятся «в очередь», по мере и в порядке своего образования, чтобы быть погашенными при поступлении средств.

Таким образом, отрицательный остаток на счете не означает голодной смерти, а означает меньшие возможности по потреблению: владельцам таких счетов будут доставаться лишь избыточно произведенные, другими словами недефицитные, продукты. Однако терпение производителей не бесконечно: если они предположат, что очередь до погашения их долгов не дойдет никогда, то откажут потенциальному потребителю в продукте, что в случае массовых отказов будет означать голодную смерть последнего. Трудовая теория стоимости не так альтруистична, как может показаться несведущему: она предполагает естественный отбор, только не посредством физического превосходства или хитроумного обмана себе подобных, а посредством исполнения заповеди: каждому по труду, – за которым следует немилосердное: кто не трудится, тот умирает. Чем больше продуктов какого-либо наименования произведено, тем больше шансов данный продукт у владельца счета с отрицательным остатком получить, но в любом случае необходима динамика поступлений по личному счету: при ее отсутствии, то есть отсутствии фактических поступлений на счет, отдавать продукты для потребления производителям нет смысла.

Важно, каким образом осуществляется динамика по личному счету – не только поступлений, но и списаний. В зависимости от того потребляются предметы или орудия труда, как мы помним:

предметы труда возмещаются по времени их изготовления;
орудия труда возмещаются по продолжительности их использования;
не забудем также про интеллектуальные продукты, возмещаемые наподобие орудий труда: по продолжительности ознакомления с ними, то есть использования.

Нюансы возмещения продуктов разных видов создают тонкий баланс между производством и потреблением:

с одной стороны, заметно выгодней производить орудия труда, удачно изготовив которые можно получать возмещение за все время их использования;
с другой стороны, существует предел эффективности производства орудий труда, после которого производитель получит столь малую долю от общего возмещения (при производстве орудий для производства орудий для производства орудий и т.д. – помнится, я говорил об этом), что выгодней окажется производить предметы;
к тому же без предметов, составляющих основу жизнедеятельности человеческих организмов (пищи), все равно не обойтись;
а еще можно балансировать на потреблении, экономя на используемых орудиях труда, за которые приходится платить по продолжительности их использования, или на аналогично возмещаемых интеллектуальных продуктах;
и т.д., и т.п.

Аргументов за и против множество, но идеальная пропорция, этакое золотое сечение справедливой экономики существует, и оно может обрести строгое математическое выражение, если… Но увы, соответствующими математическими способностями я не обладаю и произвести необходимые вычисления не в силах.

Право собственности согласно трудовой теории стоимости

Мы изучили организованные в соответствии с трудовой теорией денежное обращение и торговлю, уточним теперь, как выглядит в обществе, справедливо устроенном с экономической точки зрения, право собственности.

Как таковое право собственности, в современном его толковании, в справедливом обществе отсутствует: как ни передавай вещь от одного индивида к другому, право на возмещение остается в любом случае за ее производителями. Вместе с тем вещь – изготовленный продукт – переходит от одного человека к другому на системной основе, это невозможно отрицать.

Прежде всего, производитель передает вещь потенциальному потребителю для того, чтобы тот ее потребил, ведь только тогда производитель получит возмещение за изготовленный им продукт. При этом производитель передает именно продукт для потребления, ни в коем случае – право собственности на продукт, по привычной нашим современникам аналогии: заплати и делай с ним что хочешь. Подобного трудовая теория стоимости не допускает, так как:

заплатить возможно только за потребленную вещь, причем в фиксированном размере и в обязательном порядке;
получить возмещение также возможно лишь за потребленную, а не просто кому-то переданную вещь.

Таким образом, трактовать передачу вещи в потребление как изменение права собственности на нее нельзя.

Вместе с тем передача вещей осуществляется не только от производителя потенциальному потребителю – это один из аспектов развитой экономики, не больше, – но также от производителя производителю, в рамках такого распространеннейшего экономического явления, как разделение труда. Большинство современных продуктов состоит из множества составных частей, изготавливаемых другими производителями, число которых (производителей) может быть внушительным и исчисляться сотнями и даже тысячами. Спрашивается, каким образом тысячи людей могут согласовывать дальнейшую производственную судьбу изготавливаемых ими продуктов, в условиях когда личный контроль за каждым изделием вряд ли возможен?

Представим рабочего, производящего, допустим, шурупы. В соответствии с трудовой теорией стоимости рабочий получит возмещение не раньше того момента, как его шурупы будут потреблены. Что здесь имеется в виду под «потреблены»? Не передача для дальнейшего производства, разумеется, а исключительно личное потребление – потребление конечного потребителя, если так можно выразиться. Так как шуруп в пищу не годится, тем самым представляет собой орудие труда, и плохо подходит для потребления в одиночном качестве, вне какого-либо более крупного орудия труда, то конечное потребление шурупа может выразиться лишь в личном потреблении более крупного орудия труда, частью которого является шуруп, к примеру: шуруп входит в состав зонтика, защищающего человека от дождя, или шуруп входит в состав стула, на котором человек сидит, или т.п. Производитель шурупа не получит возмещение раньше, чем названные выше зонтик или стул не будут использованы, а это означает, что ему далеко не безразлично, каким образом изготовленный им шуруп будет использован в дальнейшем. Допустим, стул используется намного чаще зонтика: тогда производителю выгодней передать шуруп производителю стульев, нежели производителю зонтиков – получаемое им возмещение окажется в таком случае намного выше. Это в современной экономике ты произвел шуруп, получил за него оплату, а дальше трава не расти – трудовая теория стоимости пользуется иным экономическим механизмом регулирования, поэтому так важен вопрос о передаче изготовленного продукта тому или иному производителю.

Изготавливаемых шурупов тысячи: если с одним шурупом производитель может решить, какому из производителей его выгодней передать, то как быть с тысячами? А если вспомнить, что для современного производства характерно не только разделение труда, но и кооперация в ее более простом виде – одновременного изготовления продукта, – выяснится вся сложность и невыполнимость стоящей перед производителем задачи. Ну не общее же производственное собрание устраивать, голосуя, какому из производителей передавать каждый из тысячи совместно изготовленных шурупов?! Должно существовать более простое и естественное решение.

Такое решение существует и заключается в том, что производители передают право на распоряжение изготовленными ими продуктами следующему в производственной цепочке изготовителю, например производителю мебели. Одним словом, все изготовленные шурупы направляются на мебельную фабрику или куда-то еще в соответствии с общим решением производителей.

Уточню несколько моментов.

Первое: скооперировавшиеся производители равноправны, независимо от продолжительности труда, вложенного в изготовление продукта, соответственно решение может быть исключительно совместным. Опасаться того, что согласие не будет достигнуто, не приходится: принятие того или иного решения в общих интересах, так как без передачи продукта в дальнейшее производство возмещение не получит ни один из сопроизводителей. Если же кто-то из сопроизводителей откажется от принятия решения, тем самым обесценит вложенный в продукт труд, он подвергнет себя остракизму, вроде того как подвергает себя остракизму потребитель, портящий продукт вместо того, чтобы его потребить. Как никто не захочет передавать в дальнейшем такому потребителю продукты, так никто не захочет в дальнейшем кооперироваться с таким человеком, с которым нельзя найти разумный компромисс. Чистая психология, тоже, как выясняется, имеющая к трудовой теории стоимости некоторое отношение.

Второе: принятие совместного решения не во всех случаях оправдано: в частности, при необходимости передавать изготовленные продукты последующим производителям в пропорциях, зависящих от многих привходящих обстоятельств. Очевидно, что каждый из сопроизводителей может делегировать право принимать решение о дальнейшей «судьбе» изготовленного им продукта более опытному и сведущему товарищу, который тем не менее не получит за свою интеллектуальные усилия никакого возмещения, так как с точки зрения трудовой теории стоимости интеллектуальные усилия по принятию решения о передаче изготовленного продукта трудом не являются. Что такое интеллектуальный труд, рассматривалось выше: это создание произведений искусства, но никак не мысли, сопровождающие всякий производственный процесс. Вместе с тем любое физическое действие предполагает некую интеллектуальную составляющую: чтобы порубить дрова, нужно знать, как рубить дрова; чтобы сварить суп, нужно знать, как варить суп, и т.д. Интеллектуальное действие в данном случае неотделимо от физического, и если кто-то пытается отделить его и на этом основании присвоить себе часть причитающегося другому производителю возмещения, он категорически неправ. Подобное знание может возмещаться лишь в качестве интеллектуального труда, когда, допустим, владелец уникальных знаний пишет книгу, которую кто-то прочитывает – в добровольном порядке, само собой разумеется, – за что и выплачивает возмещение. Но передача интеллектуальной составляющей физического труда человеку со стороны возмещению не подлежит: дело это добровольное, осуществляемое строго по согласию сторон.

Итак, производитель передает право на определение дальнейшей «судьбы» изготовленного им продукта дальнейшему производителю, лично либо посредством делегирования прав более сведущему человеку. Подобное право может быть предано не только дальнейшему производителю, разумеется, но и любому другому лицу, хотя более естественным является все-таки передача прав дальнейшему производителю. Вы изготавливаете шуруп и вместе с шурупом передаете право на распоряжение его «судьбой» производителю мебели, который, ввернув шуруп в изготовленный им или другими производителями стул, думает уже о дальнейшей «судьбе» стула, передать ли его потенциальному потребителю или, быть может, отдать в дальнейшее производство для обивки. Мебельщик, решая «судьбу» изготовленного им стула, вместе с ней определяет порядок возмещения труда остальных скооперировавшихся сопроизводителей, не только порядок возмещения своего труда. Если принятое им решение окажется неудачным, в следующий раз мебельщик не получит шурупов для производства своей мебели, во всяком случае рискует не получить, в зависимости от степени совершенной ошибки: регулирование производственных цепочек осуществляется в точности так же, как при передаче продукта потенциальному потребителю, как видим.

Давайте еще раз, и без пресловутых шурупов. Пусть будут не шурупы, а яблоки. Итак…

Садовник выращивает яблоки и рашает, отдать их потребителю или передать на консервную фабрику. Если яблоки уродились и, есть опасение, что в свежем виде они не будут востребованы, урожай передается на консервную фабрику, вместе с правом определять их дальнейшую «судьбу». Рабочих на консервной фабрике множество, но они договорились, что «судьбу» продукта определяет наиболее сведущий из них – директор, условно говоря. При этом этот так называемый директор работает вместе со всеми, единственным его отличием от остальных рабочих является право принимать решения о передаче изготовленного из яблок повидла потребителю или в дальнейшую переработку, причем никакого дополнительного вознаграждения за реализацию своего права директор не получает. Предположим, директор посчитал целесообразным направить изготовленное из яблок повидло на кондитерскую фабрику для выпечки пирожных с повидлом. Повидло отправляется на кондитерскую фабрику – вместе с правом определять дальнейшую «судьбу» пирожных, разумеется. На кондитерской фабрике свой избранный директор, который решает передать пирожные – а что с ними еще делать? – конечному потребителю. Пирожные передаются – на условиях, установленных директором кондитерской фабрики, – и потребляются, после чего все сопроизводители пирожного, начиная от садовника и производителей муки, а также сахара для пирожных и заканчивая рабочими консервной и кондитерской фабрик получают возмещение за свой труд в определяемых трудовой теорией стоимости размерах.

Право собственности в рассмотренной производственной цепочке – это:

во-первых, право производителя на возмещение. Данное право не подлежит отчуждению от производителя и его потомков ни в каком случае;
во-вторых, право решать дальнейшую «судьбу» продукта. Данное право свободно, по решению производителя, отчуждается от него, однако не вознаграждается, что позволяет перевести его из экономической плоскости в юридическую.

Злоупотребления при таком способе возмещения если и возможны, то уж конечно меньшие, чем в современной экономике, в которой директорат получает баснословные суммы исключительно за свое привилегированное положение, а не за подтвержденный труд, как полагается в соответствии с трудовой теорией стоимости.

Торговля согласно трудовой теории стоимости – 2

Ненадолго возвратимся к торговле, а именно к вопросу о критериях отбора производителем желаемого ему потребителя.

Для производителя жизненно необходимо передать продукт такому потребителю, который продукт гарантированно и как можно скорее потребит, посему перед каждой передачей должна рассматриваться кандидатура потенциального потребителя. Ввиду явной невозможности отдельно обсуждать каждого покупателя я предположил наличие ряда условий, при соответствии которым продукт – при ответном желании потребителя, разумеется, – будет ему передан. Упомянутые условия – критерии передачи продукта со стороны производителя, устанавливающие не только допустимое состояние личного счета (например, предел отрицательного остатка на счете или минимальную динамику поступлений), но и нечто более важное, а именно – гарантии, что переданный продукт будет потреблен. Что понятно, ведь в противном случае, если потребление не состоится, усилия производителя не будут возмещены.

Случай, когда потребитель портит переданные ему продукты вместо их потребления, а в ответ получает всеобщий торговый бойкот, я рассматривал. Это один из эпизодов неэтичного поведения потребителя, но возможны другие: к примеру, промедление в потреблении свыше нормального срока (казус первый) или слишком частое обновление орудий труда (казус второй).

Допустим (казус первый), потребитель получает продукт, но… нет, не портит его, а просто не потребляет, откладывает по какой-либо причине на потом. В современной экономике продавцу, получившего оплату за продукт, до последующего поведения потребителя нет дела, но в справедливой экономике все не так: производитель, чтобы получить причитающееся ему возмещение, должен дождаться потребления, и промедление потенциального потребителя для него неприятно. За прошедший срок производитель смог бы передать продукт другому потребителю и получить возмещение от него, но нахождение продукта у первого, медлительного, потребителя тому препятствует. Знай досадующий производитель, что потенциальный потребитель так нехорошо поступит, он бы ни за что не передал ему изделие!

В условиях полноты деловой информации, которую я предполагаю за будущим справедливым обществом, остальным производителям – всему свету буквально – станет известно о неэтичном поведении потребителя, поэтому производители остерегутся от передачи такому ненадежному человеку своих продуктов, во всяком случае пойдут на это с меньшей охотой.

То же произойдет, если полученное в потребление и даже потребленное орудие труда потребует замены быстрее, чем на то рассчитывает производитель (казус второй).

Как мы помним, орудия труда в отличие от предметов труда возмещаются по продолжительности их использования. Если предмет труда (пищу, ибо в качестве предметов труда выступает исключительно пища) можно потребить или не потребить, третьего не дано, то орудия труда можно потреблять более или менее длительно. Ясно дело, что производители заинтересованы в более длительном потреблении изготовленных ими орудий: чем длительней используется зонтик, тем большее возмещение получит производитель зонтика. А представим какую-нибудь вертихвостку, склонную менять свои наряды каждый день, причем один наряд использует по возможности однажды, в каком-нибудь особо торжественном случае. В современной экономике торжествует правило: заплатил, одевайся как душеньке угодно, – но справедливая экономика, весьма консервативная и несовременная особа, подобному поведению противится. Для производителей женских нарядов – ткачей и портных – совершенно не все равно, надевается их изделие один раз в год или десять раз в месяц, поэтому при передаче наряда в потребление преимущество будет иметь особа, привыкшая обходиться меньшим числом шмоток: наряды будут переданы ей даже в том случае, если ее финансовое положение менее светлое, чем у первой особы, – по чисто математическим соображениям.

Нет средств – не получишь продукт? Да, такой принцип в справедливой экономике существует и действует, но наряду со вторым: не может потреблять – не получишь продукт. Тем самым справедливая экономика не потакает непомерным человеческим амбициям потреблять без ограничения – наоборот, ограждает человека от подобного безрассудного во всех смыслах поведения. Здесь она вплотную смыкается с этикой – не человеческой даже, а той, которая, часто вопреки желанию человека, заложена в его душу самим Создателем, которая учит, что уделять слишком большое внимание одежде нехорошо, как нехорошо иметь множество дворцов, в которых все равно не сможешь одновременно жить, или яхт, на которых не сможешь одновременно путешествовать. На том же настаивает трудовая теория стоимости, представьте.

Экаунтология и десять библейских заповедей

В прошлом посте речь зашла о том, что экаунтология смыкается с этикой: некоторые из известных – не скажу, общепринятых – этических правил выглядят прямо-таки экономическими. В этой связи мне пришла в голову мысль проанализировать десять библейских заповедей на предмет их соответствия трудовой теории стоимости. Результат прилагается.

1. Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства. Да не будет у тебя других богов перед лицом Моим.

Я частенько – Вы, конечно же, обратили на это внимание, – ссылаюсь на Создателя, исходя из того что информационная система мироздания кем-то сотворена. Сотворена – креатура Создателя. В этом смысле ошибочно утверждать наличие нескольких богов или бога, не сотворившего мироздание: акт творения один – следовательно, и Создатель тоже один.

2. Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху и что на земле внизу, и что в водах ниже земли. Не поклоняйся им и не служи им; ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, за вину отцов наказывающий детей до третьего и четвёртого рода, ненавидящих Меня, и творящий милость до тысячи [родов] любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои.

О Создателе ничего не известно и не может быть известно за исключением того, что наше мироздание создано (им). Мироздание сотворено Создателем и функционирует по установленным (им) правилам: считать, что кто-то иной имеет влияние на данный процесс, тем более поклоняться этому иному – заведомая глупость.

3. Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно; ибо не оставит Господь без наказания того, кто употребляет имя Его напрасно.

Я постоянно пишу: Создатель, Создатель, Создатель… – в надежде, что третья библейская заповедь предостерегает от упоминания имени Создателя в бытовых ситуациях, но не в научно-литературных, особенно философских, трудах. Ведь имя Создателя возбраняется произносить напрасно, а не напрасно – пожалуйста.

Дело в трактовке «напрасно». Моя трактовка – обнадеживающая таких, как я, разумеется: при изучении мироустройства произносить имя Создателя допускается.

4. Наблюдай день субботний, чтобы свято хранить его, как заповедал тебе Господь, Бог твой. Шесть дней работай, и делай всякие дела твои; а день седьмый — суббота Господу, Богу твоему. Не делай [в оный] никакого дела, ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни раба твоя, ни вол твой, ни осел твой, ни всякий скот твой, ни пришелец твой, который у тебя, чтобы отдохнул раб твой, и раба твоя, как и ты. И помни, что [ты] был рабом в земле Египетской, но Господь, Бог твой, вывел тебя оттуда рукою крепкою и мышцею высокою, потому и повелел тебе Господь, Бог твой, соблюдать день субботний.

Самая загадочная с точки зрения экаунтологии заповедь. Работать – тем самым производить – в субботу строго воспрещается, вместе с тем на потребление ограничений не накладывается (потребление ограничивается в других библийских предписаниях, посредством соблюдения постных дней, но не в заповедях, поэтому я и говорю: потребление не ограничивается). Почему, какой в этом смысл? Если Создатель имеет целью достижение какой-то конечной цели при помощи человеческого труда, как предполагает экаунтология в моем лице, какой резон ограничивать продолжительность этого труда?! Я не могу этого объяснить. Возможно, ответ кроется в неведомых мне числовых пропорциях между производством и потреблением, которые ввиду отсутствия математических способностей я не в состоянии вычислить.

5. Почитай отца твоего и матерь твою, как повелел тебе Господь, Бог твой, чтобы продлились дни твои, и чтобы хорошо тебе было на той земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе.

Здесь более-менее понятно. Дитя – плоть от плоти родителей, и не только в физиологическом, но в самом что ни есть экономическом смысле: ведь в соответствии с трудовой теорией стоимости родители возмещают производителям потребление не только свое, но и своего потомства. Как же не почитать не только давшего тебе жизнь, но и кормящего тебя – свою собственную плоть, строго говоря?!

6. Не убивай.

Трудовая теория стоимости – не альтруизм в чистом виде: генеалогическая ветвь, отказывающаяся трудиться, обречена на вымирание. Ее представителям попросту будет отказано в продуктах труда, о чем я предупреждаю заранее. Однако отказ в продуктах труда и убийство – не одно и то же. Убийство человека, обреченного на голодную смерть, вместе с тем наделенного свободой воли, не имеет экаунтологического смысла: всегда существует вероятность, что бедняга исправится, возьмется за ум и заработает на кусок хлеба, а убийство данную возможность перечеркивает. Более того, убийство перечеркивает возможность на скорейшее достижение предписанной Создателем производственной цели, так как кооперация, как мы рассматривали, позволяет добиваться лучшего результата: с этой точки зрения вступление в ряды всемирной кооперации нового члена можно только приветствовать, а исключение индивида из списка кооператоров – несчастье, отодвигающее конечную цель человечества на неопределенный срок.

7. Не прелюбодействуй.

Прелюбодействие опасно в том плане, что от него рождаются дети. Определить отцовство непросто, а от него зависит выплата возмещения: неопознанный кукушонок в семье нарушает предписанный Создателем порядок, согласно которому плоть платит за плоть. Нарушение порядка возмещения трудовых усилий, в свою очередь, отдаляет поставленную перед человечеством цель.

8. Не кради.

Здесь все очевидно: воровство нарушает принцип «каждому по труду», принятый на вооружение трудовой теорией стоимости. Если верить библии, Создатель также придерживается данного правила. Впрочем, ссылка на Создателя некорректна: в свое время, при установлении экаунтологической аксиомы в области экономики, я ссылался на нравственный закон, заложенный в душу каждого человека никем иным как Создателем. Вероятно, мне стоит проработать аргументацию .

9. Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего.

Я часто упоминаю информационное изобилие, в условиях которого будет существовать будущее справедливое общество. Основной разговор о роли информации в экаунтологической картинке мироздания еще впереди, пока же повторю очевидное. Люди принимают экономические решения на основании имеющейся у них информации, и если эта информация ложная, ими принимаются ошибочные решения, что отдаляет поставленные перед человечеством цели. Ложное свидетельство на ближнего, о чем говорится в библейских заповедях, – частный случай подобного информационного искажения, при этом, если хорошенько вдуматься, определяющий, ведь лжесвидетельством может быть названо любое намеренное информационное искажение, влияющее на принятие экономического решения.

10. Не желай жены ближнего твоего, и не желай дома ближнего твоего, ни поля его, ни раба его, ни рабы его, ни вола его, ни осла его, ни всего, что есть у ближнего твоего.

Данная заповедь представляется мне повторением предыдущих – может быть, предостережением по тому же поводу. Не желай жены ближнего твоего – предостережение от прелюбодеяния, остальное – предостережение от воровства.

Как видим, библейские заповеди ничуть не противоречат экаунтологии – вернее, экаунтология не противоречит библейским заповедям. Лишь один из пунктов (четвертый) представляется с точки зрения экаунтологии сомнительным, да и то в условиях невозможности произвести точные вычисления, которые, вполне вероятно, подтвердят налагаемые на верующих ограничения.

Механизм территориального регулирования

Уточню механизм территориального регулирования, действующий при соблюдении трудовой теории стоимости. Регулирования чего? Производства и потребления, естественно: того, что в современной экономике именуется спросом и предложением.

Для начала рассмотрим механизм, регулирующий производство и потребление при отсутствии разделения труда, затем – в условиях подобного разделения.

Точка сама в себе, с которой начинается экономика, – это натуральный производитель и потребитель в одном лице. Все, что таким индивидом производится, им же и потребляется, в результате чего подобный индивид может не контактировать ни с кем из себе подобных. Далее происходит известное. Производство излишних продуктов склоняет индивида к возможности обменять их на недостающие продукты, в результате чего между малообщительными производителями-потребителями возникает и постепенно налаживает товарный обмен. Если товарный обмен осуществляется в соответствии с правилами трудовой теории стоимости, а мы рассматривает именно эту ситуацию, то решающим фактором становится избыточность продуктов на одной территории при их недостатке на другой.

Чем определяется территориальный недостаток или избыток продуктов? Климатическими факторами, ясное дело. Следовательно, именно климатические факторы наряду с привычками населения, готового мириться с недостатком одних продуктов при избыточности (а иногда и не избыточности) других, регулируют территориальные аспекты мирового производства и потребления:

при отсутствии избыточных и недостающих продуктов торговый обмен отсутствует;
при наличии избыточных и недостающих продуктов торговый обмен возникает.

При наличии избыточных продуктов территории начинают торговать с соседними территориями. Обращаю ваше внимание – с соседними. Лишь после насыщения своими продуктами соседей производящие территории начинают обмениваться с более отдаленными. Перемещение продуктов – всегда дополнительные трудозатраты, а так как продажная цена в условиях соблюдения трудовой теории стоимости фиксирована, производителю нет смысла отдавать изготовленный продукт дальше, чем его могут купить, ведь размер причитающегося производителю возмещения от этого не изменится, лишь при сомнении в том, что продукт купят (вернее, потребят), продукт желательно отправить в более отдаленный район, где потребление гарантировано.

При таком механизме регулирования заселенности существуют границы, переступать которые человеку невыгодно, проживание в которых связанными с определенными продуктовыми лишениями. Необходимость заселения климатически невыгодных территорий связана, в первую очередь, с числом жителей нашей планеты. Понятно, что сначала заселяются наиболее пригодные для обитания места, затем – менее, и наконец, самые малопригодные:

те, кому посчастливилось, – «счастливчики», – селятся на благоприятных для жизни территориях;
те, кому не посчастливилось – «неудачники», – на менее благоприятных.

«Счастливчики» имеют перед «неудачниками» очевидное преимущество: их территории более пригодны для производства и жизни вообще.

С течением времени выясняется, что эффективней производить что-то одно: то, к чему более располагает природа или собственная квалификация, – и наступает эпоха разделения труда.

Территории торгуют между собой, и всем это выгодно, поскольку разделение труда повышает общую производительность. При этом различия между «счастливчиком», проживающим на благодатной территории, и «неудачником», вынужденным довольствоваться территорией по остаточному принципу – при условии соблюдения трудовой теорией стоимости, разумеется, – стираются: каждый из производителей получает возмещение пропорционально вложенному в продукты труду, поэтому становится несущественным, на какой территории ты проживаешь – важно, чтобы изготавливаемые тобой продукты были востребованы. Различия между территориями остаются, но не в экономическом плане. Характерно, что при этом меняется критерий территориального освоения: покорение человеком пространства продолжается не до физиологической возможности человеческих организмов терпеть недостаток того или иного жизненно необходимого продукта, который невозможно произвести на обжитой территории, а в зависимости от того, насколько продукты, изготавливаемые (добываемые) на этой территории, полезны для мирового разделения труда. Жители неблагоприятных в климатическом отношении регионов снабжаются остальным в соответствии с трудовым вкладом в общее дело.

Процесс разделения труда характерен для всего периода новейшей истории, в том числе для современной экономики, но вследствие несоблюдения трудовой теории стоимости мы наблюдаем его при искаженных экономических пропорциях, к сожалению. Различия между людьми, населяющими разные территории, сглаживаются не в должной степени, в результате чего человечество осваивает окружающее пространство медленнее, чем это возможно, либо не в том направлении. А ведь освоение пространства – это, как многие считают, цель человеческая или этап, необходимый для достижения еще более отдаленной цели, поставленной перед нами Создателем.

Справочное бюро мироздания

Как думаете, человек имеет право на получение информации? Я имею в виду информацию о вещах, сотворенных человеком: зданиях, механизмах, предметах быта и прочем, прочем, прочем – всем том, во что вложен человеческий труд? По-моему, имеет. Однако реализовать данное право не так-то просто: дело даже не в нежелании отдельных людей информировать общество по постыдным для них вопросам, а в методологии предоставления информации.

Мимо меня проезжает автомобиль. Допустим, я хочу узнать, на каком заводе изготовлена резина его левого переднего колеса. Имею я право на получение данной информации? Мы договорились, что имею, но как мне про резину узнать-то? На резине может быть присутствовать маркировка изготовителя, а если маркировки нет? Я должен найти владельца автомобиля и спросить в лоб? Это глупо, тем более что сам автомобилист может не располагать подобной информацией. Еще глупей выглядит предположение, что владелец автомобиля в ответ на мой запрос обязан предоставить подобную информацию: самостоятельно установить изготовителя резины своего автомобиля и довести до сведения незнакомого лица. Между тем резина где-то изготовлена, более того – согласно нашей договоренности, у меня имеется право на получение подобной информации, более того – информация о процессе производства резины, в том числе о ее изготовителе, где-то, а именно в системе учета самого изготовителя, в свое время обязательно регистрировалась!

Парадокс какой-то: информация зарегистрирована, но получить ее, даже при всеобщем согласии, невозможно. Ориентироваться визуально я могу по марке, указанной на самой резине, но это не выход - может потребоваться информация, которую заведомо не оттиснешь на изделии. Создавать справочные службы – допустим, государственные, - ориентированные на ответы на произвольные запросы клиентов, в том числе на вопрос о производителе резины проехавшей мимо автомашины? Абсурд, конечно. И если в поисковой системе я наберу вопрос типа «Где изготовлена резина на левом переднем колесе автомобиля номер такой-то?», то ответа тоже не получу: всемогущие Гуглы и Яндексы выдают лишь то, что уже выложено пользователями в виде файлов.

Нет, здесь нужна иная методология, а именно - глобальная база данных, охватывающая производственную деятельность всего человечества. Вот тогда-то я удовлетворю праздное любопытство и узнаю производителя резины левого переднего колеса пронесшегося мимо автомобиля. Каким образом? Да запросто. Первоначально я должен идентифицировать автомобиль – допустим, по государственному регистрационному номеру. Дальше… если я правильно сформулирую поисковый запрос в глобальной базе данных, то получу ответ: правдивый настолько, насколько правдива сама информационная система. Все давным-давно регистрируется – в учетных системах производителей каждой покрышки, каждого колеса, каждого шурупа и болта, остается лишь связать локальные базы данных воедино, в мировую информационную систему.

Ах, локальные базы данных существуют в различных, не совместимых друг с другом структурах, вы говорите?! Так воспользуйтесь единой структурой баз данных и едиными форматами данных, тогда локальные базы легко – ладно, не легко, но принципиально возможно, - будет объединить в единую глобальную базу данных. Ах, современные учетные программы не позволят определить изготовителя резины левого переднего колеса проезжающего мимо автомобиля? Где это видано, чтобы вы покупали механизм и могли – по базе данных, в которой купленный механизм зарегистрирован! – определить свойство его малой части?! В самом деле, современный учетный софт не позволяет ничего подобного – видно, не такой уж он и современный, каким прикидывается, - но существует экаунтология, готовая применить разработанные ей принципы компьютерного учета на практике.

Возможно, я чего-то недопонимаю или не в курсе дела, так просветите, какая из современных бухгалтерских программ позволяет системным образом определять вложенность вещей: предметов, из которых состоит главная вещь? Мой пример с резиной для колеса упирается в установление вложенности: в глобальной базе данных, в которой зарегистрирован автомобиль, нужно «выбрать» левое переднее колесо и выяснить одну из его характеристик, а именно – название завода-изготовителя. Итак, какая из бухгалтерских программ позволяет «разобрать» купленный или хотя бы ранее собранный в родном производстве объект по винтикам и установить каждую из характеристик каждого винтика – по базе данных, имею в виду, а не по сопроводительной технической документации? Сдается мне, никакая: для решения этой проблемы нужен софт принципиально иного класса, имеющийся пока лишь в теоретических наработках. В чьих, умалчиваю из скромности.

Лишь глобальная база данных плюс разрабатываемые экаунтологией методы позволят реализовать естественное право человечества на получение полной информации о своей производственной деятельности, потому как вопрос информационной свободы, повторяю, не только юридический и технический, но еще и методологический.

Кто оплатит информацию?

В каждой науке существуют скользкие вопросы, на которые очень неприятно отвечать, – в экаунтологии тоже. Один из таких вопросов – возможно, главный: кто оплатит предполагаемую экаунтологией информационную полноту?

Я неоднократно упоминал информационную полноту, в самых разных контекстах. Трудозатраты надо вычислять? Надо. А решать, каким видом деятельности заниматься, затем – кому передавать изготовленный продукт для дальнейшей переработки или потребления, надо? Опять-таки надо. А для реализации этого «надо» надо в первую очередь обладать информацией, как можно более полной. Полная с точки зрения экаунтологии информация – та, которая ограничивается, во-первых, миром человеческого производства (ясно, что задавать экономической системе вопросы типа «есть ли жизнь на далеких планетах?», бесполезно), а во-вторых, возможность конкретного индивида информацию воспринять. Никакой человек не в состоянии вместить в свою голову всю информацию о мироздании, но если вопрос поставлен корректно, от системы должен последовать корректный ответ.

Экаунтология в моем лице исходит из того, что информационная система образуется посредством регистрации каждой вещи, к которой приложен человеческий труд, что в целом и позволяет создать всемирную информационную систему, в которой каждый экономический объект зарегистрирован. Данная информационная система функционирует при помощи компьютеров: она компьютерная. А каким еще образом создать информационную систему на современной этапе научно-технического прогресса?! Тем самым применение компьютеров предполагается по умолчанию. И тут возникает зловещий для моих теоретических построений вопрос: а кто, скажите пожалуйста, станет эти компьютеры покупать???

Дело в том, что принцип «каждому по труду», принятый экаунтологией (а до нее трудовой теорией стоимости) в качестве аксиомы, по умолчанию предполагает, что о том, кто сколько трудится, известно. Нельзя возместить человеку по труду, если неизвестно, каков в числовом выражении его труд, причем создание информационной системы – изготовление для системы компьютеров, в частности, – трудом считаться не может. Какой же это труд, когда человек не потребляет такой компьютер для личных нужд?! В самом деле не потребляет, ведь к потреблению вычисление трудозатрат и прочую арифметику, необходимую для справедливого торгового обмена, никак не возможно.

Давайте еще раз, по порядку. Допустим, два производителя изготовили по продукту, причем на каждый затратили по часу работы. Теперь они могут обменяться ими в полном соответствии с трудовой теорией стоимости, и все останутся довольны? Как бы не так! Представим, что первый производитель чешет скулу и говорит:

«Я бы рад с тобой обменяться, но я затратил на калькулирование своего труда еще полчаса, так что стоимость моего продукта не час, а полтора часа. Мой продукт дороже твоего, поскольку ты, насколько мне известно, затратил на калькулирование стоимости продукта всего пять минут».

Считать можно в уме, а можно на калькуляторе, для изготовления которого было затрачено определенное время, которое вроде бы полагается возместить производителям калькулятора. Вроде бы или полагается? Если полагается, тогда возникают неразрешимые парадоксы, сводящиеся либо к неравенству в торговом обмене между производителями (поскольку подсчет трудозатрат на компьютере, строго говоря, не имеет отношения к изготовлению продуктов, которыми обмениваются производители), либо к невозможности точно подсчитать трудозатраты (если кому-то не хватает денег на покупку компьютера), что ставит на принципе «каждому по труду» жирный и окончательный крест.

Остается признать, что достижение полноты экономической информации не подлежит возмещению – как я сказал, на том основании, что информационная полнота предполагается принципом «каждому по труду» априори.

«А кто же тогда будет производить компьютерную технику, необходимую для всемирной информационной системы, которую вы нам здесь настойчиво рекламируете?» – возможно, воскликните вы в изумлении.

Если бы я знал, то ответил. Честное слово, не знаю, потому что обосновывать необходимость коммунистических субботников или системы налогообложения очень не хочется – у меня с детских лет против этих категорий стойкое предубеждение. Остается надеяться на информационное поле, обволакивающее и пронизывающее наше мироздание наподобие тех полей, которыми пичкают нас физики-теоретики: нейтринное или протонное. Если такое протонное поле открыть и присосаться к нему без помощи искусственных аппаратов – посредством тренировки мозгового органа, к примеру, – то человечество получит в свое распоряжение приятно бесплатную и пригодную для использования информационную систему. Кажется, о таком бесплатном информационном поле предупреждала Блаватская, но я не уверен.

Насчет протонного информационного поля шучу, конечно, но… Я же говорю, в каждой науке существуют скользкие вопросы, отвечать на которые неприятно и муторно. Особенно если задаешь их сам себе.

1-20 21-40 41-60 61-64

Колонка Редактора
Скачать: Читать в электронных библиотеках: Zelluloza: (ознакомительное чтение без регистрации) Выбери профессию Бухгалтер Волшебная бухгалтерия Комментарии к ФЗ "О Бухгалтерском учете" МСФО: переводы на человеческий. Вып. 1-3 МСФО: переводы на человеческий. Вып. 4 Комментарии к ПБУ 24

Постоянные авторы
Богданчик С.Л.