ЭКАУНТОЛОГИЯ
Сайт, посвященный истории бухгалтерского учета и его неминуемому превращению в компьютерный учет
Цыганков К.Ю, Энгельс как предприниматель и счетовод
Меню сайта

Войти

Календарь
«  Март 2024  »
ПнВтСрЧтПтСбВс
    123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031

Архив записей

Случайная картинка

Умная мысль
Счетовод сам вправе судить о том, где что нужно.
С.С. Дезорцев

Старинный термин
РЕНДАНТ – лицо, выписывающее счет.

Последняя картинка

Социальные сети

Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0

Время жизни

Приветствую Вас, Гость · RSS 29.03.2024, 08:27

Личка:


Цыганков К.Ю.
 
Энгельс как предприниматель и счетовод
Из рукописи (2005)
 
Можно представить себе проблемы людей, пытавшихся овладеть не только техникой, но и сутью бухгалтерии. Полное смешение понятий не оставляло и не оставляет им никаких шансов на успех. Мы могли бы подтвердить свои слова многочисленными ссылками на высказывания как авторов, писавших о бухгалтерии, так и видных учёных из других областей знаний, получивших печальный опыт осмысления нашей дисциплины. Однако для краткости ограничимся лишь одним, наиболее впечатляющим, на наш взгляд, примером.
Огромные усилия к изучению двойной бухгалтерии предпринял в процессе работы над «Капиталом» Маркс (1818-1865). И это вполне объяснимо: ключевым пунктом его исследований был механизм формирования прибавочной стоимости и расширенного воспроизводства капитала. Маркс рассчитывал в деталях проследить весь этот процесс на бухгалтерских счетах, и подкрепить ссылками на него свои теоретические выводы. И у него, казалось бы, были все основания рассчитывать на успех. Во-первых, Маркс мог разобраться с бухгалтерией самостоятельно: его способность к быстрому постижению любой науки были поистине беспрецедентны. Во-вторых, он рассчитывал на помощь Фридриха Энгельса, являвшегося одним из собственников бумагопрядильной фабрики, и неплохо знавшего счетоводство практически.
Но даже эти выдающиеся мыслители так и не смогли разобраться в смысле и общих категориях двойной бухгалтерии. Это вытекает из их переписки, полностью опубликованной в собрании сочинений классиков.
 
***
Энгельс родился 28 ноября 1820 года в небольшом немецком городе Бармене. Отец его был верующим человеком, консерватором и состоятельным предпринимателем. Он владел торговой фирмой в своём родном городе, а также участвовал на паях с семьёй английских предпринимателей Эрменов в бумагопрядильной фабрике  «Эрмен и Энгельс» в Манчестере. Отец видел в Фридрихе преемника и помощника в семейном бизнесе и делал всё, чтобы лучше подготовить его к деловой карьере.
В сентябре 1837 года, не достигнув 17 лет и не окончив последнего класса гимназии, Энгельс по настоянию отца начинает работать конторщиком в семейной торговой фирме в Бармене, а с июля 1838 по март 1841 года проходит там стажировку в крупной торговой фирме. После годичного перерыва, связанного со службой в артиллерийском полку, в ноябре 1842 года отец посылает его в Манчестер с важной миссией. Во-первых, Фридрих должен продолжить изучение коммерческого дела. Во-вторых, и это главное, ему доверялось быть представителем своей семьи в фирме «Эрмен и Энгельс», следить за действиями партнёров.
Однако к этому времени Энгельс уже познакомился с Марксом и всё большее внимание уделяет политике, а не коммерции. Более того, он предпринимает попытки использовать средства фирмы для финансирования революционной деятельности. Это не осталось незамеченным, и в сентябре 1844 года потерявший доверие отец, отзывает его в Германию.
Следующие 6 лет становятся самыми бурными в жизни Энгельса. Вместе с Марксом он пишет Манифест коммунистической партии (1848) и множество других работ, сотрудничает в редакциях разных газет, меняет города и страны, а летом 1849 года принимает непосредственное участие в нескольких сражениях с регулярными прусскими войсками на стороне революционных сил. После спада революционного движения, лишённые средств к существованию друзья скрываются от преследования властей в либеральной Англии. В этот трудный момент Энгельсу пришлось принять предложение отца и вновь стать его представителем в фирме «Эрмен и Энгельс» в Манчестере.
Это произошло как раз  в тот момент, когда отец продлевал соглашение с Эрменами на очередной срок и нуждался в ревизии финансовой деятельности фирмы за прошедший период. Эту ответственную задачу взял на себя Энгельс: «Если Петер Эрмен возьмёт на себя управление конторой , – а в конце концов, вероятно, так оно и будет, – то это очень помешает мне проверять книги. До сих пор я мог производить проверку только 4 дня в неделю в обеденные часы, когда я оставался один; но он имеет обыкновение как раз в часы обеда шмыгать по конторе. Все наиболее важное из книг я, однако, уже извлёк, и мне остаётся только произвести весьма сложное сравнение тех цен, по которым нам продают товары братья Эрмен, с соответствующими рыночными ценами, а также проверить старые счета и т.д., чтобы посмотреть, не наткнусь ли я там на что-либо. Дня через два я пошлю отцу все счета братьев Эрмен за 1849 – 1850 г.г., приведённые в должный порядок, а также счета белильни Эрменов, чтобы он видел, как эти джентльмены обделывают дела с его капиталом», – пишет он 03.12.1850 г. своему зятю, немецкому купцу Эмилю Бланку (т. 27, с. 475 (здесь и далее ссылки даются на Собрание сочинений Маркса и Энгельса – прим. ред.)).
Отсюда следует, что в молодости Энгельс получил настолько основательные познания в практическом счетоводстве, что не потерял их в течение шести революционных лет. Эти знания оказались необходимыми ему и в течение 19 последующих лет, вплоть до выхода в 1869 году из партнёрских отношений с Эрменом (после смерти отца в 1860 году, Энгельс, унаследовавший его долю, стал полноправным компаньоном Эрмена – прим. авт.).
Де Рувер, безусловно, прав, называя компании (товарищества) мощным фактором развития счетоводства. Особенно заметно это в тех случаях, когда партнёры не доверяют друг другу: учётные записи в такой ситуации становятся решающим средством выяснения отношений. Именно такая ситуация сложилась в Манчестере: отношения Эрменов и Энгельсов, как правило, были натянутыми, постоянно происходили мелкие стычки; недаром Энгельс называл свою работу «собачей». Хуже того, не было доверия и во внутрисемейных отношениях: отец регулярно получал от Эрменов сведения о суммах, изъятых Фридрихом на домашние расходы. И подозрения эти были обоснованными: как следует из переписки, Энгельс использовал любую возможность, чтобы из средств фирмы помочь отчаянно нуждавшейся семье Маркса. Собственно, только ради этого он и принял предложение отца.
Однако таких возможностей у Энгельса было немного. Единственной лазейкой, которую он смог найти, были почтовые расходы: вся объёмистая переписка друзей оплачивалась за счёт фирмы «Эрмен и Энгельс». Но эти суммы были относительно невелики, что позволяет говорить о хорошей постановке учёта на предприятии, по крайней мере в части обеспечения сохранности имущества. Поэтому главным источником поступлений для Энгельса, а значит и семьи Марксов, была прибыль компании.
Согласно договору товарищества, капитал Энгельсов, вложенный в дело, не должен был опускаться ниже 12 000 фунтов стерлингов; суммы, превышающие эту величину, могли изыматься на личное потребление. В принципе, изъятия были возможны и авансом, но если при составлении баланса оказывалось, что общий размер их превышал полученную за прошедший период прибыль, Эрмены имели право исключить Энгельсов из компании. Балансы составлялись дважды в год: 30 июня и 31 декабря. Эта работа находилась в центре внимания компаньонов, выполнялась самым тщательным образом и занимала, как правило, более двух месяцев.
Судя по переписке, балансы составлялись приказчиком и бухгалтером Чарльзом Резгеном, о котором Энгельс неоднократно и с уважением отзывался. «Если бы я только знал, каков баланс и каково моё положение! – отвечает 31.07.1862 г. Энгельс на просьбу о помощи Маркса, осаждаемого кредиторами. – Но Чарльз уезжает завтра в Варшаву, где у нас имеется неприятный долг и тогда всё дело опять встанет» (т. 30, с. 214). Аналогичное сообщение находим в письме от 16.05.1866 г.: «К сожалению, нет Чарльза с главной книгой, в которой имеется мой счёт, так что я не могу судить в каком положении мои дела; так как через шесть недель заканчивается отчётный год и к тому времени я должен иметь в деле определённый капитал, то приходится с этим считаться. Как только смогу, подведу свой дебет и кредит и при первой возможности пошлю тебе немного денег» (т. 31, с. 183).
Впрочем, Резгену, как приказчику, поручались и сложные коммерческие дела, и в его отсутствие баланс составлялся при непосредственном участии самого Энгельса. Об этом позволяют судить следующие фрагменты его писем. 07.01.1858г. он сообщает Марксу: «Чарли находится в Голландии и едет в Швейцарию. К счастью, малое количество заказов позволяет мне поручить большую часть текущей работы по годовому отчёту нашим парням, так что мне не приходится много работать» (т. 29, с. 207). А через полгода, 14.07.1858 г., Энгельс пишет: «Здесь у нас разгар работ по балансу, и поэтому я не имел свободной минуты, чтобы написать тебе подробнее» (там же, с. 275).
Приведённые выдержки позволяют с уверенностью заявлять: Энгельс был купцом, хорошо знающим счетоводство с практической стороны, купцом, способным самостоятельно читать учётные книги и проверять правильность их ведения.
Роль Энгельса в создании «Капитала» не сводилась только к финансированию. Он считал своим настоящим призванием и главной целью своей жизни внесение максимально возможного интеллектуального вклада в написание этой работы, а занятия коммерцией – вынужденной жертвой. Всё своё свободное время Энгельс посвящал помощи другу в разработке отдельных проблем, проявляя при этом энергию и инициативу. Однако оказать помощь Марксу в вопросах, связанных со счетоводством, он не смог.
Придавая убедительность своей главной работе, Маркс постоянно проводил аналогии, прямые или косвенные, между своими теоретическими построениями (или, по крайней мере, своим диалектическим методом), и достижениями наиболее известных учёных из других областей знаний, что требовало изучения огромного объёма научной литературы. Для этого у него с Энгельсом было принято своеобразное разделение труда. Энгельс, как предприниматель-практик, отвечал за сбор информации о структуре капиталов и конъюнктуре в различных областях производства и торговли, а также за естественные науки, военное дело, историю техники, Маркс – за все остальные области знания.
Понятно, что Маркса в процессе создания «Капитала», не могло не заинтересовать счетоводство. Напротив, оно просто обязано было стать объектом его первоочередного внимания, поскольку предназначалось для точного исчисления капитала и прибыли (прибавочной стоимости) и даже для разложения этих показателей на отдельные компоненты. Конечно, интерес для Маркса представляли не конкретные правила, не техника учёта, а общий алгоритм расчёта и скрытые за ним идеи и смысл, концепции, на которых построена эта дисциплина.
Обычно с любой наукой Маркс разбирался быстро и самостоятельно, изучая литературу в знаменитой Британской библиотеке Лондона. Однако счетоводство, по понятным причинам, оказалось для него "крепким орешком”. По крайней мере, 03.07.1862 он счёл нужным, как бы между прочим, обратиться за помощью к Энгельсу: «Кстати! Если ты можешь сделать это совсем кратко, не утруждая себя, то мне хотелось бы иметь образчик итальянской бухгалтерии (вместе с пояснениями). Мне это пригодилось бы при освещении «Экономической таблицы» д-ра Кенэ» (т. 30, с. 205).
Ответить на запросы подобного рода, причём ответить исчерпывающе и быстро, было для Энгельса делом чести. Однако никаких свидетельств получения Марксом такого "образчика” в переписке не содержится. В принципе, это неудивительно: правильный подбор их требовал не только практических, но и общих знаний о счетоводстве, а также значительных затрат времени. В те времена учебники счетоводства представляли собой, по большей части, как раз сборники таких комментированных примеров, так что от Энгельса фактически требовалось составить небольшое учебное пособие. Возможно, Энгельс, как-то обосновал свой отказ, но эта часть переписки не сохранилась.
Через два месяца 21.08.1862 г. Маркс снова возвращается к проблемам счетоводства. Теперь он просит разъяснений по более конкретному вопросу: каким образом используют фабриканты средства, списываемые ежегодно на износ оборудования (обычный срок службы машин в то время принимался в 12 лет): «Во всяком случае, ведь не каждый же год в течение этих 12 лет приходится заменять in natura 1/12 машин? Что происходит с фондом, предназначенным на возмещение каждый год 1/12 машин? Не является ли он на деле фондом, накапливаемым для расширения воспроизводства, независимо от всех превращений дохода в капитал? Не объясняет ли отчасти наличие этого фонда сильное различие в норме накопления капитала у наций с развитым капиталистическим производством, то есть с большим основным капиталом, и наций, которые не достигли такого уровня развития?
Несмотря на геморрой, ты можешь на это, во всяком случае вкратце, ответить» (т. 30, с. 231).
Как следует из последней фразы, Маркс раздражён необычным отсутствием поддержки со стороны соратника. Он ясно даёт понять ему это, как и то, что рассчитывает на немедленную и эффективную помощь хотя бы по частному вопросу. Но Энгельс, к стыду своему, оказывается неспособным даже на это. В попытке разобраться с проблемой, он тянет время.
После десятидневной паузы, в начале сентября, Энгельс, ссылаясь на занятость, просит отсрочку. Приводим это небольшое письмо полностью: «Погружён с головой в хлопчатобумажную спекуляцию, принявшую колоссальные размеры, – тот, кто обладает смелостью, загребает большие деньги, но, к сожалению, ни Эрмен, ни Энгельс такой смелостью не обладают, – при этом у меня по горло работы; при первой возможности напишу тебе» (т. 30, с. 232).
Через неделю, 9.09.1862 г. он вновь откладывает свой ответ, теперь уже на неопределённый срок: «Ты даже не представляешь, как здорово меня запрягли в последнее время. Проклятые хлопчатобумажные ткани поднялись в цене в среднем в пять раз, и ты не можешь даже вообразить, что это за работа беспрестанно извещать клиентов о неуклонном повышении цен…
В этой хлопчатобумажной сутолоке теория ренты (в этом письме Маркс просил Энгельса высказать также мнение по поводу его понимания природы ренты – прим. авт.) показалась мне действительно слишком абстрактной; надо будет об этом подумать, когда окажусь в более спокойной обстановке. То же и относительно износа машин, хотя и твёрдо убеждён, что в данном вопросе ты на ложном пути. Период износа ведь вовсе не одинаков для всех машин. Но об этом подробнее по возвращении» (там же).
Однако больше к этому вопросу Энгельс не возвратился. Это могло быть только в одном случае: достойного для научной работы ответа он найти не смог. Вплоть до завершения работ над первым томом «Капитала» не возвращался к проблемам счетоводства и Маркс. Поэтому в первом томе можно найти лишь несколько самых общих и неясных ссылок на бухгалтерию, свидетельствующих о том, что Маркс понимал необходимость включения их в эту работу, но отдавал себе отчёт в непонимании сути этой дисциплины.
Однако Маркс хорошо помнил об этом недочёте и твёрдо намеревался исправить его во второй книге «Капитала», посвящённой процессу оборота капитала. Всего через восемь дней после завершения работ над первым томом, потребовавших от него поистине нечеловеческих усилий, 24.08.1867г, Маркс вновь, ещё более настойчиво, чем пять лет назад, и совсем не скрывая раздражения, задаёт Энгельсу всё тот же вопрос:
«В связи с последней частью второй книги (процесс обращения), которую я теперь пишу, я должен опять, как много лет назад, обратиться к тебе с одним вопросом!
Основной капитал приходится заменять in natura лишь по истечении – скажем примерно – десяти лет. За это время стоимость его возвращается по частям и постепенно, по мере продажи товаров, изготовленных при помощи этого капитала. Эта постепенно возрастающая сумма для возмещения основного капитала необходима для его замены (если оставить в стороне ремонт и т.д.) только тогда, когда он в своей вещественной форме, например в виде машин, уже мёртв. Но всё время до этого капиталист имеет в своём распоряжении эти последовательно поступающие к нему суммы.
Много лет назад я писал тебе: мне кажется, что таким путём образуется фонд накопления, так как капиталист всё же использует в промежуточное время возвращённые деньги, до того как он на эти деньги осуществляет замену основного капитала. В одном из писем ты несколько поверхностно возражал против этого…
Ты, как фабрикант, должен знать, что вы делаете с деньгами, поступающими для возмещения основного капитала до того времени, когда его необходимо заменить in natura. И ты должен ответить мне на этот вопрос (без теории, чисто практически)» (т. 31, с. 278).
Таким тоном друзья ещё не общались. Как видим, Маркс хорошо помнил пятилетней давности детали своих отношений с Энгельсом по поводу основных категорий бухгалтерии. Это говорит о важности, которую он придавал этим вопросам. К этому времени Энгельс уже хорошо понял, что найти достойный ответ он не в состоянии. Поэтому он даёт немедленный и откровенный ответ: «По вопросу о фонде возмещения основного капитала напишу завтра подробно с приложением расчётов. Дело в том, что я должен ещё спросить у нескольких фабрикантов, является ли наш способ общим правилом или только исключением…
Во всяком случае расчёты тебе будут присланы; что же касается экономического значения этого дела, то оно мне не совсем ясно…» (там же) (вот он момент истины и настоящая причина проволочек. Энгельсу было стыдно признаваться в непонимании сути бухгалтерии, которой он занимался столько лет, но Маркс просто вынудил его сделать это – прим. авт.).
На следующий день Энгельс прислал подробные описания двух вариантов техники начисления износа, практиковавшейся в то время в Англии (это может представлять интерес для историков). Тем самым он показал как начислялся износ, но не объяснил почему он начислялся именно так, не раскрыл смысла этой процедуры, не ответил на поставленный другом вопрос. Он просто не мог этого сделать. Не смогли помочь ему и знакомые фабриканты Манчестера, к которым он обращался за помощью.
Известно, что работу над второй и третей книгами «Капитала», ввиду болезни, а затем и смерти Маркса, на основе оставшихся черновиков завершил Энгельс. Никаких ссылок на счетоводство в этих книгах не содержится, хотя в них они были не только желательны, но и необходимы.
Предложенное исследование, на первый взгляд излишне пространное, убедительно свидетельствует о том, что бухгалтерия труднее в осмыслении, чем большинство других наук. Маркс, ввиду совершенно несвойственных другу проволочек, мог и сам разобраться со счетоводством по литературе, наверняка имевшейся в лучшей в то время в мире Британской библиотеке. Так, как разбирался Маркс со многими другими науками. Скорее всего, такие попытки были предприняты, но потерпели неудачу, чем и объясняются всё более настойчивые требования Маркса к Энгельсу.
В связи с этим отметим, что и Маркс и Энгельс, даже не имея практического опыта, могли, работая с литературой, самостоятельно и быстро ухватить суть любой науки и технологии, составить о ней независимое, самостоятельное мнение, публиковать и успешно отстаивать его в дискуссиях с профессионалами. Бухгалтерия стала для них исключением, несмотря на многолетний практический опыт Энгельса.
Подведём итог. Энгельс был опытнейшим управляющим и предпринимателем, посвятившим коммерции более двадцати лучших лет своей жизни, участником манчестерской и лондонской бирж. Он был также выдающимся экономистом и, к тому же, собственником компании, предъявлявшей повышенные требования к знанию счетоводства.
Вряд ли можно найти другого непрофессионала (да, пожалуй, и профессионала), более подготовленного к постижению экономической сути бухгалтерии, чем Энгельс. Однако суть эта, несмотря на все усилия, несмотря на угрозу потери лица в глазах соратника и кумира, осталась для него недоступной. Чего же требовать от других предпринимателей и собственников, от других экономистов и математиков как прошлого, так и настоящего?

 
Колонка Редактора

Постоянные авторы
Copyright Медведев М.Ю. © 2012-2024