 |
|
Бухгалтерия в тылу врага |  |
|
ЭКАУНТОЛОГИЯ
Сайт, посвященный истории бухгалтерского учета и его неминуемому превращению в компьютерный учет |
|
|||||||
|
Посвящается советским бухгалтерам, с честью и мужеством заполнявшим бухгалтерские бланки времен Великой Отечественной войны 1941-45 г.г. трагедия в 6 сценах Сцена 1 Раннее зимнее
утро. Белоснежный сосновый бор обезображен несколькими наспех вырытыми
землянками. Между стволов протянуты веревки, на которых сушится исподнее. К
телеге приколочен станковый пулемет, а к сосне – табличка: «Партизанский отряд
Счетовод-мститель им. замечательного итальянского бухгалтера Бастиано Вентури».
Две другие таблички, размером поменьше, прикреплены над землянками: на одной из
табличек написано «Штаб», на второй – «Касса», причем тропинка ко второй
землянке намного шире и утоптанней. Вдали маячит полузанесенная снегом фигура
часового со штыком за плечами. Внезапно слышится неопределенный дребезжащий
звук, раздающийся вроде бы сверху. Фигура часового оживает. Часовой (еще не совсем
проснувшись): Летит! Летит! Теперь и в
самом деле видно, что дребезжит истребитель, на крыльях которого родимые пятиконечные
звезды. Истребитель на бреющем полете заходит над партизанской базой и
сбрасывает ящики, мягко планирующие вниз на парашютах. Часовой (истошно):
Посылки с большой земли! Посылки с большой земли! Сосновый бор
заполняется оживленно жестикулирующими партизанами и партизанками. Задрав
головы, они всматриваются в серое утреннее небо и обсуждают, как сподручнее
сдать квартальный отчет и отомстить оккупировавшим родную тамбовщину
немецко-фашистским захватчикам. В стороне от толпы расположились командир партизанского
отряда Спиридоныч и заместитель главного бухгалтера майор Иванов. Командир,
посмеиваясь, смолит самокрутку, а заместитель главного бухгалтера прикидывает,
чем большая земля порадовала на этот раз. Майор Иванов: Хорошо бы побольше накладных и третьего
журнала-ордера. Без третьего журнала-ордера в окружении долго не протянуть.
Если бы третьего журнала-ордера побольше прислали, хотя бы ящика два-три, мы бы
с соседями поделились. А если, не дай Бог, не прислали, придется нападать на
немецкий обоз или, еще хуже, в само село за журналами-ордерами лезть. Конечно,
у немцев не журналы-ордера, а ерунда какая-то, но на худой конец и они
сгодятся. Замечательная могла бы получиться тактическая операция.
Представляете, товарищ командир, снимаем часовых с баланса и с боем врываемся в
населенный пункт. Первым делом захватываем избу главного бухгалтера, ну а уж
оттуда прямехонько на склад письменных принадлежностей. Попутно ликвидируем все
основные средства и объекты доходных вложений. Представляете, товарищ командир,
баланс у фашистов нулевой, ликвидность ни к черту – ничего не остается, как
признать собственное банкротство. Тут и войне конец. Парашюты
приземляются невдалеке от партизанской базы. Народ, похватав топоры и ломы,
устремляется в сторону приземления. Слышится треск вскрываемых ящиков и
радостные возгласы партизан. Спиридоныч (продолжая
посмеиваться): Вот гляжу я на тебя, майор, и не пойму, чему тебя в твоих
финансовых академиях учили. Ну снимем с баланса, ну ликвидируем. Как простой
русский хлебороб говорю: дебетовать с умом надо, а ты несмотря на свои
финансовые академии все в сторону норовишь. Что толку, что в одной деревне
фрицы обанкротятся? Никакого, говорю тебе, толку. Вот если во всех городах и
селах одновременно – тогда конечно. А кто обо всех городах и селах печется?
Правильно, командование наше печется и лично товарищ Сталин. Посему к черту в
пекло сунемся не когда третьего журнала-ордера не хватит, а когда приказ от
командования получим. Где дебет потерялся, там и кредит ищи… Понятно тебе, майор? На сцену
выскакивает молодой партизан, пытающийся что-то сообщить командиру, но от
переполняющего его возбуждения только открывающий и закрывающий рот. Молодой
партизан: Товарищ командир... дядька
Спиридоныч... Там, там отчетов о прибылях и убытках прислали. Мно-о-го! Ящика
два точно. И форма какая-то чудная, сразу и не разберешь. А литературы-то,
литературы учебной, просто ужасть!.. Ох, чувствую, и зададим мы этим фрицам
перцу! Спиридоныч (ласково):
Ты, вояка, давай без излишнего геройства и дезинформации. А то вот Петька
Семенов в позапрошлом годе тоже все геройствовал, а потом на расходном ордере
подпись поставить забыл. Да смотри, каждую доставленную с большой земли бумажку
включить в опись и сдать в архив. Их, может, для тебя лично товарищ Сталин паковал
или товарищ Молотов. Так что гляди в оба, как бы кто из разведроты авизовку
какую не зажулил, знаю я их. Архивариусу отрядному передай, что за каждый
экземпляр нормативной документации головой отвечает. Если что, пощады никому не
будет... по законам, так сказать, военного времени. Ну беги, беги!.. Да, чуть
не забыл – как перенесете посылки в архив, скликай людей на общее собрание.
Заместитель главного бухгалтера речь говорить будет. (Смотрит на майора Иванова и посмеивается). Молодой
партизан: Ой, дядька Спиридоныч, чуть
не забыл... В ящик конверт был положен, так комвзвода просил передать. (Передает конверт). Спиридоныч: Какого взвода?.. По расчету зарплаты что ль? Молодой
партизан: Ее самой. Убегает, но
за сценой еще некоторое время слышны его радостные возгласы. Спиридоныч: Вот ведь от горшка два вершка, а за наш советский
статический баланс любому фашисту глотку перегрызет. Так разве, майор, в
третьем журнале-ордере дело? Я так рассуждаю, что закалка русская сказывается.
Народ наш живучий никаким третьим журналом-ордером не перешибить, баб в
особенности. Немчура от таких журналов-ордеров, а тем более инструкций давно бы
своему немецкому Богу душу свою немецкую отдала, а наши русские деревенские
бабы только матереют. Уж такими, майор, мы уродились... видать, судьба наша
такая терпеливая. (Вскрывает конверт и
читает. Перестает посмеиваться). Пространство
между телегами постепенно заполняется партизанами и партизанками, оживленно
обсуждающими, как сподручнее сдать квартальный отчет и отомстить оккупировавшим
родную тамбовщину немецко-фашистским захватчикам. Спиридоныч (майору Иванову):
Ну иди, майор, скажи народу слово ободрения. Майор Иванов: Товарищи бухгалтеры! Большая земля помнит о нас и
ценит то, что мы в нужде и лишениях испытываем. Однако победа куется не только
на фронте, но и в глубоком тылу, особенно за линией фронта. Каждая правильно
заполненная накладная – это удар по врагу, товарищи. Каждый сданный баланс –
это еще один маленький шажок к победе нашей советской статической бухгалтерии
над фашистской динамической бухгалтерией. Динамическая бухгалтерия – это
фашистское извращение, товарищи. Таким извращением нет места в советской
бухгалтерии, поэтому наше существование в условиях нерегулярного бухгалтерского
соединения требует от нас большей внимательности и аккуратности. Не стану
говорить о необходимости соблюдения принципа допущения временной определенности
фактов хозяйственной деятельности – каждый и так знает, что без него будущая
победа немыслима. Товарищи! Ставка поздравляет всех нас с международных днем
бухгалтера и желает, чтобы в следующем героическом году каждый советский
бухгалтер повысил свою квалификацию минимум в два раза! Партизаны и
партизанки восторженно аплодируют. Спиридоныч: Ну а теперь, односельчане, я от себя добавлю, по-мужицки...
Заинтересованная
тишина. Слышно, как в ближайшей землянке печатает квартальные ведомости отбитый
у немецкого обоза принтер. Спиридоныч: Мужики, ставка сообщает, что теперь в бухгалтерском
балансе семьдесят пятая строка должна показываться совместно с девяносто
третьей, а в отчете о прибылях и убытках тридцать пятая строка во второй графе
исключается вовсе. Снова тишина,
но уже недоуменная. Голос из
толпы: Спиридоныч, так ведь
себестоимость не сойдется... Спиридоныч (посмеиваясь):
А вы не трусьте, мужики. Товарищ Сталин, наверное, не глупей вашего будет... (Делает паузу). Так вот, мужики... (Делает вторую паузу)... Так вот, мужики,
ставка сообщает, что на сумму тридцать пятой строки должны уменьшаться доходы,
поэтому налоговая база не требует пересчета. Толпа
взрывается ликованием. Слышны отдельные возгласы: «Ой, Петенька, я так и
знала!», «Несдобровать теперь агрессорам!» и «Разбубень ее через коромысло». От
толпы отделяется партизан непомерной ширины в плечах и, переминаясь с ноги на
ногу, подходит к руководству. Спиридоныч: Чего тебе, боец Иван Кондыба? Кондыба: Я тут помозговал... мы тут с ребятами помозговали...
В общем, все сличительные ведомости я в свою разведроту забираю. Мне оно нужней
будет. Спиридоныч: Так все и возьмешь? Кондыба (простодушно):
А чего?.. Про запасец, Спиридоныч, в самый раз и будет. Спиридоныч: Я те покажу про запасец! Сличительные ведомости
распределить поровну между подразделениями. Небось, не одному тебе весной
инвентаризацию проводить. И вообще я тебе не Спиридоныч, а командир
нерегулярного бухгалтерского соединения Спиридон Ильич Саврасенко. Понятно
тебе, боец Кондыба? А то, что я тебе с малолетства знаю и, можно сказать, на
руках вынянчил и выпестовал, а потом водку вместе с тобой по революционным
праздникам хлестал, так это забудь. Вот поставлю тебя к стенке за ослушание,
посмотришь тогда. Кондыба (пятится):
Ты чего, командир, чего взбеленился-то?.. Ну нет так нет. Нешто мы приказа
командования не понимаем? Огорченный
Кондыба уходит. Спиридоныч: Лиза!.. Где Лиза?.. Лиза, подойти сюда, у меня к
тебе разговор. Появляется
Лиза – простая советская девушка, работающая в бухгалтерии с девяти лет.
Начинала простой расчетчицей и уже к двадцати годам была переведена в группу
основных средств. В партизанском отряде им. замечательного итальянского
бухгалтера Бастиано Вентури считается любимицей, а в составлении бухгалтерских
проводок и реформации баланса не уступит самому опытному бойцу. Спиридоныч (мягко):
Вот что, Лизанька! Приказ я с Москвы получил. Ставка приказывает распространить
среди населения данные о прибылях наших войск и убытках фашистов за прошедший
отчетный период. Кроме тебя, пойти некому. Прости ты старика, Христа ради, что
посылаю тебя на такое опасное дело. Лиза: Хорошо, дядя Спиридоныч, все сделаю. Спиридоныч: У майора Иванова выпишешь командировочное
удостоверение, на складе заберешь материалы. Да не забудь, под расписку, под
расписку их выдавай. На каждый распространенный баланс прибылей и убытков акт
составишь или накладную, чтобы все чин по чину. Ну да ты знаешь... Пойдешь
сначала в Зуевку, а потом в Бобровку заглянешь. Смотри, не ошибись там – не на
прогулку посылаю. Да про командировочное удостоверение не запамятуй: черканешь
какого прохожего, а случится, печать поставишь. Время-то военное. Командировочные
удостоверения все номерные, так что не подкачай, девонька. Лиза: Да не волнуйтесь вы так, дядя Спиридоныч... чай, не
впервой мне. Спиридоныч: Ну иди, Лизонька, с богом. Да, возьми на всякий
случай Васю Пчелкина, пусть до деревни тебя проводит. Лиза(улыбается):
Хорошо, возьму. Сцена 2 Лиза и Вася
Пчелкин бредут по снежной целине в направлении деревни. Лиза улыбается, а Вася
пытается читать учебник по теории управленческого учета. Вася: Лиза, а правда, что из Москвы нам баланс новой формы
прислали? Лиза: Правда, правда. Вася: Лиза, а правда, что наш статический баланс даже
сравнить с немецким динамическим нельзя? Лиза: Вася, ну о чем ты говоришь? Конечно, правда. Вася: Лиза, а скажи, как хорошо жить на земле станет,
когда немецких динамических балансов совсем не останется, а будут одни наши
советские статические балансы, куда ни глянь! Лиза: Смешной ты, Васька. Ну конечно, станет жить просто
замечательно. Вася: Вот и я так думаю. Товарищ Сталин ведь знает, что
делает. Это ж надо, так далеко находиться, в самом центре самой Москвы, а
постоянно, день и ночь, думать о каждом советском бухгалтере: как бы ему
удобней каждую цифирку заполнять, да еще как бы все сошлось. Это ж понимать
надо! Лиза: Все-таки ты смешной, Васька. Вася: А вот я еще спрошу у тебя, Лиза, только командиру не
говори. Я так думаю, зачем наш отряд назван в честь какого-то Бастиано Вентури?
Ведь Бастиано Вентури итальянцем был, Лиза, представь только... А ты знаешь, на
чьей стороне итальянцы сейчас воюют (понижает
голос) – на стороне Гитлера. Это же получается так, будто и мы на стороне
Гитлера. А я на стороне Гитлера воевать не хочу. Лиза (огорченно):
Ну вот, Васька, опять ты Божий дар с яичницей, а дебет с кредитом перепутал.
Во-первых, Бастиано Вентури жил очень давно, в семнадцатом веке, когда ни
Гитлера, ни Муссолини в помине не было. Во-вторых, Бастиано Вентури занимался
управленческим учетом – вот тем самым, о которым ты сейчас читаешь, – а Гитлер,
как известно, управленческий учет на дух не переносит. А в третьих,
партизанский отряд им. Луки Пачиоло в соседнем шемякинском лесу действует. Так
что, Васька, кругом ты не прав получаешься. Вася: По мне, так лучше бы отряд был имени Луки Пачоли.
Как было бы неплохо: партизанский отряд Счетовод-Мститель
им. Луки Пачоли. Все-таки наш мужик, русский. Лиза: Кто русский, Вася – Лука Пачиоло? Вася: Ну да, мне Петька с третьего пулеметного склада
сказывал. Лиза: Держи карман шире... Посмеялся он над тобой, Вася,
или сам не знает. Лука Пачиоло тоже, как и Бастиано Вентури, итальянец. Вася (пристыженно):
Вот оно значит как. А я думал – туляк... Некоторое время Лиза и Вася Пчелкин не разговаривают.
Первым молчание прерывает Вася. Вася (мрачно):
Вон она, твоя деревня виднеется... А знаешь что, Лиза? Давай-ка я вместо тебя
пойду, небось Спиридоныч не расстреляет. Мыслимое ли дело, женщин к фашистам в
диверсионную командировку подсылать? Давай мне бумаги и пиши доверенность, сам
все сделаю. Лиза: Нет, Вася, нет. Никак нельзя. Сама я пойду, а ты
возвращайся в отряд. Пробирается
сквозь сугробы к околице. Вася остается на месте. Вася: Лиза! Лиза (оборачивается):
Чего тебя, Вася? Вася: А правду говорят, что налоговый учет изобрел
какой-то армянин, чтобы туркам за геноцид отомстить? Лиза: Что за чушь, Вася! Налоговый учет изобрел сам
Гитлер, чтобы стереть все живое с лица земли. Это даже Петьке с третьего
пулеметного склада должно быть известно. Не будешь в следующий раз
политинформации пропускать. |
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Колонка Редактора |  |
|
Скачать: Читать |
|
 |
|
| Постоянные авторы | |
|
|
| Copyright Медведев М.Ю. © 2012-2024 |
