Претворению наших
благих пожеланий в жизнь мешает – случай в общем-то уникальный, ибо в уродствах
бухгалтерского учета виноват по большей части сам бухгалтерский учет, не
обладающий достаточным стремлением к самосовершенствованию – так вот,
претворению наших благих пожеланий в жизнь мешает гражданское законодательство.
Оно не только присваивает объектам запрещенные интеллектуальные характеристики,
то есть порождает артефакты, но еще и исхитряется регулировать движение
объектов хозяйственной деятельности без их индивидуализации – столь странным
образом, что игнорирование интеллектуальных характеристик становится в итоге
невозможным. Не в меру услужливые методологи от бухгалтерского учета тут же
начинают запихивать интеллектуальные характеристики в систему, не говоря уже о
более основательном запихивании неиндивидуализированных объектов хозяйственной
деятельности – однако более-менее сносные способы учета подобных объектов не
могут быть разработаны, так как попросту не могут. Существуют такие ложные
пространственные геометрические фигуры, нарисованные на листе бумаги, которые
никогда не могут быть выполнены в материале – вероятно, большинство читателей с
ними знакомы. Современное гражданское законодательство, при всем нашем
сверхуважительном отношении к этой области права, предлагает несколько таких
невыполнимых с точки зрения методологии бухгалтерского учета фигур – не только
исторически сложившихся, но во многом и объективно обусловленных, хотя от этого
не менее невыполнимых. Методологу ничего другого не остается, как пользоваться
изначально порочными способами учета. Многие самым наивным образом удивляются,
с чего это право собственности не поддается никаким теоретическим ухищрениям:
как этого дурацкого болванчика в систему учета ни запихивай, то локти торчат,
то ноги выпирают – а что же вы хотели, дорогие, если он таким создан?
Для устранения
методологических проблем, связанных с отражением в бухгалтерском учете права
собственности и иных аналогичных прав на объекты, гражданское законодательство
следовало бы кардинально изменить.
Во-первых, следовало
бы распространить право собственности на все объекты – если так можно
выразиться, поместить все объекты в единую правовую область. К примеру, в
настоящее время право собственности не применяется к трудовым ресурсам,
отношения с которыми регулируются трудовым правом – позволено будет спросить,
почему? Разумеется, времена рабовладельчества давно миновали, однако ведь и
заключение трудового договора могло бы означать получение права собственности
на работника, что, может быть, непредставимо с юридической точки зрения, однако
с методологических позиций всего лишь делает учет трудовых ресурсов и остальных
объектов материального мира единообразным, что нельзя не приветствовать. Ну да
ладно – по причине того, что трудовые ресурсы в системе учета не
регистрируются, вопрос, каким образом право собственности могло бы быть
распространено на трудовые ресурсы – а если смотреть на вопрос со стороны
обязательственного права, каким образом могло бы быть отражено поступление и
выбытие трудовых ресурсов – с повестки снимается.
Во-вторых, право
собственности следовало бы распространить не только на текущие, но и на будущие
объекты, что в первую очередь связано с возможностями по индивидуализации
будущих объектов – данный сложный вопрос частично нами уже затрагивался.
Безусловно, он требует более пристального, чем мы могли позволить себе в
короткой статье, освещения.
В-третьих,
субъектами права собственности следовало бы сделать только физических лиц,
поскольку включение в перечень таких субъектов лиц юридических приводит к
нарушению принципа единой правовой области для всех объектов, провозглашенного нами
за первым порядковым номером. Суть в том, что юридические лица сами по себе
являются объектами права собственности – не в юридическом, но в
методологическом смысле, – поэтому в реальности их имущество является
собственностью фактических владельцев. Того же нельзя сказать о физических
лицах: да, разумеется, они могут продавать свой труд, становясь тем самым
объектами чужой собственности, однако собственность на них, обусловленная
трудовыми договорами, никак не связана с долями этих физических лиц в
предприятиях, участниками которых они являются. Таким образом, в лице
юридических лиц мы получаем цепочку промежуточных собственников, окончательными
же собственниками являются, по нашему мнению, только физические лица. Очевидно,
что собственность физических лиц в предприятиях может заключаться в долевой
собственности на имущество этих предприятий – тут-то, возможно, и пригодятся
способы отражения в системе учета долевой собственности, изложенные в первой
части настоящей статьи.
В-четвертых, от
права собственности как интеллектуальной характеристики следует вообще
отказаться: по-хорошему, право собственности на вещь должно быть определяемо на
том основании, ожидается или не ожидается возвращение вещи в хозяйственный
комплекс, то есть определяемо по поступлению и выбытию объектов.
Изменение
гражданского законодательства в угоду методологии бухгалтерского учета само по
себе утопия, однако очевидно, что для разработки идеальных способов учета
требуется не менее идеальное функционирование хозяйственного комплекса – в
противном случае методологи окажутся перед упоминавшимся в начале статьи
выбором:
- либо отражать все благоглупости гражданского законодательства таким образом, каким велит свихнувшееся бухгалтерское законодательство;
- либо разрабатывать правила идеального бухгалтерского учета, мало применимого к практике.
