Если перечисленные
права, в той же последовательности, обозначить принятым ранее способом, получим:
Юрист тут же сделает
нам замечание, что обязательства не являются объектами, подпадающими под право
собственности – специально для него в сотый раз повторяем: мы оперируем не
юридическими, а методологическими понятиями, не более чем созвучными
юридическим. Нас занимает не формальное юридическое толкование терминов,
которое на протяжении веков могло бы быть тем или иным, а их историческое
предназначение – для каких целей они вообще были когда-то изобретены умными
людьми.
С методологической
точки зрения – разумеется, при условии, что все объекты хозяйственной
деятельности, не только прошлые и настоящие, но и будущие, строго
индивидуализированы – право собственности может быть определено формально. Если
из права собственности вычленить права владения и пользования – то есть
предположить, что объект может принадлежать одному лицу, но находиться у
другого лица, – останется вторая часть права собственности, которую мы
обозначили как право распоряжения и которая по сути означает возможность для
одной стороны и обязанность для другой стороны возвратить вещь из чужого
владения и пользования, а в случае если вещь находится в собственном владении и
пользовании – передать ее в чужое владение и пользование. Получаем почти
математическую формулу.
Право собственности
= Права владения и пользования +
Право распоряжения
При этом в самом
понятии права собственности необходимость по существу отпадает. Право
собственности как совокупность права распоряжения и прав владения и пользования
станет считаться имеющим место лишь при наличии полного комплекса установленных
прав на вещь: и права распоряжения, и прав владения и пользования. Тем самым
три величины – право собственности, права владения и пользования и право
распоряжения – окажутся величинами взаимозависимыми, поскольку для исчисления
любой величины будет достаточно двух других величин. Одно из понятий – по
нашему мнению, именно право собственности в его общем значении – излишне, ибо
затемняет суть дела: все изменения хозяйственного комплекса могут быть описаны
двумя правомочиями, собирательного названия для которых не требуется. Этим
объектом я распоряжаюсь и он находится у меня, то есть я им обладаю; этим
объектом я распоряжаюсь, но он не находится у меня (я им не обладаю,
следовательно, мне его вернут); а этот объект находится у меня, то есть я им
обладаю, но одновременно им не распоряжаюсь (следовательно, я должен его
вернуть) – вот и все из возможных вариантов.
Правомочия, в
предложенной нами трактовке, полностью подменяют обязательства, поскольку
возможность возврата вещи из чужого владения и пользования осуществима лишь в
будущем: объект с разделенными правомочиями и в самом деле оказывается
равнозначен обязательству. Изображай бухгалтерский баланс при помощи
обязательств или при помощи правомочий, результат один.
|
Актив
|
Пассив
|
|
Объекты, которыми субъект
и распоряжается, и обладает
в настоящий момент времени
(текущие объекты)
|
Х
|
|
Объекты, которыми субъект
в настоящий момент времени
распоряжается, но не обладает –
они поступят в хозяйственный комплекс
в будущем
(будущие объекты к поступлению)
|
Объекты, которыми субъект
в настоящий момент времени обладает,
но не распоряжается – они покинут в хозяйственный комплекс в будущем
(будущие объекты к выбытию)
|
Остается вопрос о количестве
правомочий: объединив права владения и пользования, мы обошлись двумя
правомочиями, тогда как гражданское законодательство оперирует тремя – спрашивается,
это его необоснованная прихоть или в трех правомочиях кроется некая сермяжная
правда? Как ни удивительно, кроется. Представим себе, что субъект учета получил
объект в рамках финансирования:
- с одной стороны, это его вещь;
- с другой стороны, финансирование предполагает целевое использование вещи, то есть субъект должен направить полученный объект исключительно на определенные, хотя и собственные нужды – в противном случае вещь придется вернуть.
Вещь оказывается
ограничена в использовании, что может получить отражение в системе учета
посредством введения еще одного правомочия – права пользования. В отличие от
своих собратьев, вместе составляющих право собственности, право пользования не
может быть формализовано значениями «да» и «нет»: ограничения на использование
объекта зачастую слишком разнообразны, – тем не менее право пользования,
безусловно, может быть выделено в качестве отдельной составляющей право
собственности. В этом случае наша магическая формула приобретет более знакомые
очертания, хотя не начнет от этого соотноситься с нормами гражданского законодательства.
Право собственности =
Право владения + Право
распоряжения + Право пользования
Заметим, что
количество разделов баланса в этом случае возрастет – оно вообще имеет милую
склонность возрастать при введении в систему учета новых правомочий, причем
возрастание количества разделов происходит в соответствии с увеличением
количества возможных комбинаций правомочий.
|
Актив
|
Пассив
|
|
Право распоряжения – Да.
Право
владения – Да.
ПравО пользования – Да.
|
|
|
Право распоряжения – Да.
Право владения – Да.
Право пользования – Нет.
|
Х
|
|
Право
распоряжения – Да.
Право владения – Нет.
Право пользования – Нет.
|
Право
распоряжения – Нет.
Право
владения – Да.
ПравО пользования – Да.
|
|
Право
распоряжения – Да.
Право владения – Нет.
Право пользования – Да.
|
Право
распоряжения – Нет.
Право
владения – Да.
ПравО пользования – Нет.
|
Значения «да» и
«нет», возможные для права пользования, устанавливают соответственно наличие
или отсутствие ограничений в использовании текущих или будущих объектов, к
примеру: «да» у дебиторского обязательства станет означать, что до возврата
объекта собственнику лицо, владеющее им в настоящий момент, имеет право
употреблять его лишь определенным образом, то есть тем или иным образом
ограничено в использовании объекта.
Любопытства ради
сравним трактовку отдельных правомочий в гражданском законодательстве и в нашей
оригинальной интерпретации, как мы мыслим возникновение правомочий в тумане
истории.
|
Правомочия |
Гражданское право |
Наша интерпретация |
|
Право владения
|
Реальное обладание вещью
|
Реальное обладание вещью
|
|
Право распоряжения
|
Определение юридической судьбы вещи
|
Определение юридической судьбы вещи
|
|
Право пользования
|
Извлечение из вещи пользы, выгоды
|
Наличие (отсутствие) ограничений на использование вещи
|
|
Право собственности
|
Совокупность правомочий; может быть определено само по себе
|
Совокупность правомочий; само по себе не определяется
|
На первый взгляд,
различия минимальные, тем более что возможность извлекать из обладания вещью
выгоду видимо связана с наличием (отсутствием) ограничений на использование
вещи – к примеру, когда мы передаем вещь на хранение, право пользования вещью у
хранителя отсутствует, иными словами, мы накладываем на использование вещи
определенные ограничения. Таким образом, обе трактовки права пользования близки
по смыслу.
Другое, более
существенное, расхождение наблюдается в отношении самого права собственности
как характеристики, объемлющей три правомочия. С точки зрения гражданского
права все правомочия могут быть субъектом утеряны – например, при аресте
имущества, – при этом право собственности на него сохраняется. С нашей
колокольни, подкрепленной лишь тонкими теоретическими соображениями, имеет
место наложение ограничений на использование вещи, составляющей предмет
дебиторского обязательства: вещь пока наша, но ее у нас отобрали и вернут лишь
по решению суда. Указанное ограничение наложено не нами, а законом – однако
действует, поэтому может быть отображено в системе учета в общем порядке.
Отметим, что расхождения в необходимости определять право собственности
приводят к расхождениям в дефинициях составляющих их правомочий, несмотря на их
кажущуюся идентичность: так, право распоряжения в нашей трактовке оказывается
равнозначной праву собственности в трактовке юридической, а право пользования в
нашей трактовке – праву распоряжения в трактовке юридической. Оно и понятно,
ведь гражданское законодательство никогда не стремилось отображать происходящие
с хозяйственным комплексом изменения с позиций формальной логики. Мы же
попытались и пришли к убеждению, что для отражения реальных изменений,
происходящих с хозяйственным комплексом, достаточно трех
характеристик-правомочий, а четвертая характеристика – само право собственности
– является излишней.
Впрочем, под не
меньшим вопросом оказывается и необходимость третьей характеристики – права
пользования: не в смысле присутствия в системе учета, а в смысле отождествления
с другими правомочиями. Надо или не надо учитывать объекты посредством введения
в систему права пользования как отдельного правомочия? По нашим прикидкам,
скорее не надо, чем надо. В отличие от остальных правомочий право пользования
не выглядит как неизбежность: его можно регистрировать или не регистрировать в
системе, или регистрировать в системе каким-либо особым образом – сами
регистрируемые объекты от этого не исчезнут. В то же время остальные два
правомочия есть объективное последствие возникновения кредитных отношений:
отобразить кредитные отношения, то есть обусловленные ими объекты, без
указанных характеристик – обладателя вещи на текущий момент времени и ее
собственника, распорядителя на текущий момент времени – просто не
представляется возможным. Если бы методология бухгалтерского учета имела рецепт
отображения условий использования вещей, во всей их полноте и
непредсказуемости, очевидно, изображения бухгалтерского баланса при помощи трех
правомочий не потребовалось бы. Право пользования, в нашей интерпретации,
слишком отличается от остальных двух правомочий, чтобы быть с ними заодно,
поэтому его можно и должно отображать иначе. По нашему мнению, трем правомочиям
следовало бы предпочесть два – право же пользования стоило бы рассматривать как
возможность ограничения распоряжения вещью, каковым оно на самом деле и
является.
Пора приступить к
выводам.
Итак, право
собственности в составе трех правомочий и обязательственное право возникли с
появлением кредитных отношений – в качестве альтернативных вариантов
отображения объектов хозяйственной деятельности. С точки зрения методологии бухгалтерского
учета это были действительно альтернативные варианты учета, представляющие
собой информационный монолит:
- передача вещи во временное владение другому лицу означала, что вещь должна быть возвращена в будущем;
- возникновение обязательства по возврату вещи означало – во всяком случае, должно было бы означать, – что эта вещь как бы уже принадлежит новому собственнику, хотя еще и находится во владении прежнего собственника.
Взаимное до сего дня
сосуществование права собственности и обязательственного права объясняется тем,
что гражданское законодательство не предписывает индивидуализировать будущие
объекты (впрочем, это и не всегда возможно), по причине чего обязательства
воспринимаются в качестве особого типа объектов, а не обычных вещей, отстоящих
от прочих вещей по временной шкале в будущее, как следовало бы эти объекты
воспринимать. Объект может быть еще не изготовлен, вообще не существовать в
природе, однако его возможно пообещать – и это огромный вопрос, следует ли
регистрировать подобные фантастические объекты в системе учета, точнее, должны
ли такие объекты подпадать под действие гражданского законодательства.
Бухгалтерский баланс, послуживший нам при рассмотрении методологических
коллизий, вообще не приспособлен для отражения объектов в зависимости от даты
регистрации: в частности, обязательства отражаются в нем как объекты текущего,
а не будущего периода.
Если рассматривать
зарегистрированные в балансе объекты с точки зрения времени их существования,
то бухгалтерский баланс отразит не обязательство, но объект с разделенными
правомочиями:
- этот объект (существующий в настоящем времени!) находится у меня, но мне не принадлежит;
- этот объект (также существующий в настоящем времени!) мне принадлежит, но у меня не находится.
Если же составить
бухгалтерский баланс в проекции на будущее, то есть указать в нем лишь будущие
объекты, в балансе окажутся скорее обязательства, чем объекты с разделенными
правомочиями.
- Действующее гражданское законодательство таково, что вынуждает регистрировать в системе учета и обязательства, и правомочия – причины тому были названы, – однако теоретически обязательства могут быть определены по правомочиям, или правомочия по обязательствам, все равно:
- выбывший объект, планируемый к обратному поступлению в хозяйственный комплекс впоследствии, равнозначен передаче объекта во временное владение;
- соответственно, поступивший объект, планируемый к выбытию из хозяйственного комплекса к месту своего первоначального нахождения, равнозначен получению объекта во временное владение.
Приведенная
трактовка не предполагает никаких интеллектуальных характеристик, а оперирует
исключительно категориями движения объекта хозяйственной деятельности, а потому
представляется идеальной. Если мы передали объект во временное владение другому
лицу и больше никогда об этом объекте ничего не услышим, не получим за объект
компенсацию, вообще ничего – в чем, скажите-ка, проявляется наше право
собственности на этот объект, а если ни в чем, то с какой стати указанное право
собственности отражать в бухгалтерском учете? Если же право собственности
должно быть в чем-то проявлено, хотя бы в получении компенсации за временную
передачу объекта в чужое владение и последующем возврате объекта из чужого
владения, то не следует ли вместо неощутимого права собственности отражать в
системе учета конкретную компенсацию и конкретный возврат, хотя бы они только
предполагались?
Если поступить в
соответствии с нашими рекомендациями, объекты с разделенными правомочиями,
пребывающие в настоящем времени, из баланса исчезнут, а взамен них появятся
будущие объекты – никакие не обязательства, а именно будущие объекты. Указанные
будущие объекты можно поместить в баланс вместе с текущими объектами, а можно –
что будет намного корректней! – составить баланс на определенную дату, прошлую,
настоящую или будущую. Баланс в таком случае отразит перечень объектов
хозяйственной деятельности, пребывавших в хозяйственном комплексе на конкретную
прошлую дату, находящихся в хозяйственном комплексе на текущий момент времени
либо ожидаемый на конкретную будущую дату.
