ЭКАУНТОЛОГИЯ
Сайт, посвященный истории бухгалтерского учета и его неминуемому превращению в компьютерный учет
Главная Регистрация Вход
Викентий Харитонович Хлебородов (2014-2078)
Меню сайта

Войти

Календарь
«  Апрель 2024  »
ПнВтСрЧтПтСбВс
1234567
891011121314
15161718192021
22232425262728
2930

Архив записей

Случайная картинка

Умная мысль
Хорошее ведение книг и бухгалтер со светлой головой спасли бы, может быть, не одно предприятие от прекращения платежей.
Ф.Б. Джильберт

Старинный термин
СЕРДИТЫЙ ТОВАР – прочный и качественный товар.

Последняя картинка

Социальные сети

Статистика
Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0

Время жизни

Приветствую Вас, Гость · RSS 24.04.2024, 01:51
Личка:


Страницы жизни и творчества
 
Викентий Харитонович Хлебородов родился в 2014 году, в Сызрани, в семье школьного учителя Харитона Петровича Хлебородова и вальцовщицы Марии Владимировны Хлебородовой. Семья была дружной и интеллигентной. Благожелательную атмосферу в квартире не могли омрачить ни частые отключения электричества в январе месяце, к которому сызранские жители давно привыкли, ни дебоши Марии Владимировны, возвращавшейся после трудовой смены, что называется, на рогах.
На всю жизнь маленькому Викеше запомнилась идиллическая картина. В однокомнатной квартире на третьем этаже типового панельного дома, на самом краю Сызрани, весело потрескивает буржуйка. Вся семья в сборе. Харитон Петрович проверяет школьные сочинения, придвинув железный стул поближе к огню. Мария Владимировна, вдосталь набуянившаяся, отдыхает на диване, свесив очаровательную русую головку до самого пола. Маленький Викеша то наблюдает за пляшущими по обоям огненными отблесками, то предается обычным для мальчика своего возраста мечтаниям. Кто бы рискнул тогда предположить, что со временем этот худосочный сызранский подросток превратится в светило с мировым именем, составит гордость и славу отечественной бухгалтерии?
Тихие семейные вечера продолжались недолго: в 2029 году в семье Хлебородовых случается ужасное. Мария Владимировна впятеро перевыполняет план по вальцовке, и ее в рамках обмена опытом направляют на семинар в Москву. Вернуться по окончании командировки знатной вальцовщице не суждено: на семинаре по обмену опытом Мария Владимировна встречает такого же вальцовщика, белозубого и беззаботного передовика производства из Приморско-Ахтарска, и, будучи не в силах устоять перед его мужским обаянием, на долгие сорок пять лет бросает семью.
Узнав о том, что не будет получать алиментов, Харитон Петрович тяжело переживает. Это немедленно отражается на успеваемости тех классов сызранской общеобразовательной школы, в которых он преподает русский язык и географию. Несмотря на понимание и сочувствие со стороны коллег, за необоснованное занижение баллов Харитону Петровичу выносят строгий выговор с предупреждением, который еще более усугубляет его и без того мрачное душевное состояние.
Наступают времена депрессии. Целыми днями отец будущего светила науки, сидя на железном стуле, смотрит по телевизору молодежные шоу. Пятнадцатилетний Викентий поддерживает отца, чем может: кипятит ему чай, дважды в год пылесосит комнату, водит Харитона Петровича в поликлинику, где тому неизменно ставят диагноз «острое респиратурное заболевание», однако долгожданного улучшения не наступает. В довершение ко всем бедам, Харитон Петрович, пытаясь в очередной раз выхлопотать себе алименты, поскальзывается на картофельной кожуре и ломает ногу. Однако в поликлинике по-прежнему утверждают, что это острое респиратурное заболевание и даже прописывают больному байеровский аспирин, который в Сызране видели только по телевизору, в передаче про колумбийскую наркомафию. Знакомые, которым жалуется Викентий, расценивают действия медиков как членовредительство, но заявлять в милицию не решаются из опасения, что врачи пропишут байеровский аспирин им тоже.
Не в силах поставить отца на ноги или хотя бы добиться справедливого диагноза, Викентий решается на отчаянный, свойственный только бесшабашной молодости шаг – поехать в Москву и отыскать мать, чтобы любыми правдами и неправдами вернуть ее домой в Сызрань. Не по возрасту смышленый подросток понимает: прежде, чем всерьез заняться поисками Марии Владимировны, надо купить билет на поезд или самолет. Но сначала придется закончить общеобразовательную школу.
Приняв решение, все силы Викентий бросает на получение аттестата о среднем образовании. Пытаясь приблизить поездку в Москву, днями и ночами юноша просиживает за составлением школьных шпаргалок и по истечении двух невыносимо долгих лет добивается-таки своего. Долгожданный аттестат получен. Руки Викентия, в которых находится судьба его самого, а также судьба всей его семьи и, как выясняется много позже, судьба всей отечественной бухгалтерской науки, наконец-то развязаны.
Школьные товарищи еще празднуют окончание общеобразовательной школы, а Викентий, оставив недвижного Харитона Петровича на попечение глуховатой, подслеповатой и придурковатой престарелой соседки, уже пакует чемоданы, чтобы с сорока пятью копейками наличности – всем, что осталось в доме после покупки железнодорожной плац-карты, – перебраться в Москву, не имея при этом в первопрестольной ни одного знакомого. Разумеется, шансы отыскать в Москве мать – особенно учитывая тот факт, что она уже полтора года находится в Приморско-Ахтарске, – у семнадцатилетнего Викентия минимальны. На вопрос, традиционно задаваемый москвичами всем приезжим: «Ты вообще кто?», он с воистину провинциальным простодушием отвечает «Сызранец», чем вызывает нездоровый ажиотаж среди мужского населения столицы и расспросы, не имеющие к истинной цели его визита в Москву никакого отношения.
Кем только Викентию не приходится работать, добывая себе средства на пропитание: грузчиком, водителем катафалка, крупье в казино, брокером на бирже, даже акционером нефтедобывающей компании – последнее, к сожалению, по доверенности. В любой даже самой тяжелой ситуации юноша не оставляет надежд отыскать мать, при первой же возможности расспрашивая о ней знакомых, малознакомых или вовсе незнакомых людей. Но никто не может ему помочь. Мысли об оставшемся в Сызрани Харитоне Петровиче и о том, догадался ли отец выключить утюг, который Викентий в спешке позабыл выдернуть из розетки, доводят молодого человека до исступления. Однако сделанного не воротишь: денег на обратный билет до Сызрани нет, а провести туда телефон обещают только в следующем столетии.
После многомесячных коловращений в столичном бизнесе, Викентий приходит к выводу, что шансов отыскать мать, о которой он не перестает думать с сыновьей теплотой и нежностью, будет гораздо больше, если пойти по стопам Марии Владимировны и посвятить свою жизнь вальцовке. Молодой человек надеется, что через десять или двадцать лет напряженного труда ему удастся составить список всех вальцовочных комбинатов России и отправить на них запросы о матери. Развозя на своем катафалке срочные грузы, принимая ставки в казино или открывая по доверенности собрание нефтедобывающей компании, Викентий не перестает думать о том, как привезет Марию Владимировну обратно в Сызрань и восстановит семейную идиллию, с потрескиванием буржуйки долгой январской ночью и огненными бликами на обоях.
Так, весь в мальчишечьих грезах и надеждах, в 2032 году Викентий Хлебородов порывает с доверенностью на управление нефтедобывающей компанией, чтобы начать новую жизнь – студенческую. К своему вящему удивлению, через полгода студенческой жизни он обнаруживает, что поступил не во Всероссийский вальцовочный институт, как первоначально намеревался, а в Московскую бухгалтерскую академию. Сначала Викентий полагает, что виной всему опечатка в учебном проспекте – вместо «Всероссийский вальцовочный институт» напечатано «Московская бухгалтерская академия», а вместо «вальцовочный факультет» напечатано «учетный факультет», – однако впоследствии убеждается, что во время сдачи вступительных экзаменов перепутал ветку метрополитена, в результате чего сдавал экзамены не по тому адресу. Ошибка, свойственная большинству жителей нечерноземья. Отныне Викентию, как студенту Московской бухгалтерской академии, суждено заниматься не вальцовкой, на что молодой человек рассчитывал при поступлении, а бухгалтерским учетом. Это несколько отдаляет его от поисков матери, но новоявленный студент не унывает. Кто, в конце концов, поручится, что Мария Владимировна не переквалифицировалась из вальцовщиц в бухгалтеры и что лет через десять она не встретит своего сына в кулуарах какой-нибудь заштатной бухгалтерской конференции, которую ее сын, ничего не подозревая, тоже посетит по разнарядке?
Несмотря на самые радужные планы, новоявленный студент – как, впрочем, и большинство его преподавателей – имеет о бухгалтерском учете весьма смутные представления. Судя по прошлому финансовому опыту Викентия, это нечто среднее между откатом и левым рейсом, однако преподаватели настаивают, что между менеджментом и контроллингом. Викентий не может с ними согласиться, поскольку о менеджменте и контроллинге ему ничего не известно, а с откатом и левыми рейсами, работая водителем катафалка, приходилось сталкиваться неоднократно. Споры с преподавателями подталкивают студента к глубоким раздумьям о сущности бухгалтерского учета, его предмете и методе.
В конце концов настырный юноша приходит к выводу, что главное в бухгалтерском учете – это основные средства. Если бы средства не были главными, мучительно рассуждает Викентий, то не назывались бы основными. С самого начала тема основных средств манит молодого специалиста своей неординарностью: например, при совершенной ясности, каким образом основные средства учитывать, остается неясным, что они такое и чем отличаются от неосновных средств. Викентий подспудно чувствует, что проблему можно разрешить, поняв, что такое неосновные средства или основные несредства, но врожденная скромность и отсутствие пишущей машинки не позволяют ему перенести мысли на бумагу и опубликовать в научной прессе.
Несмотря на все возникающие на его пути препятствия, ко времени окончания Московской бухгалтерской академии Викентий Харитонович подающий надежды специалист, автор пяти научных студенческих рефератов по бухгалтерскому учету: «Учет основных средств. I курс», «Учет основных средств. II курс», «Учет основных средств. III курс», «Учет основных средств. IV курс» и «Учет основных средств. V курс». Неудивительно, что перспективного студента оставляют в аспирантуре.
Работа по написанию кандидатской диссертации «Учет основных средств в современных условиях», базирующейся на пяти предыдущих студенческих работах автора, движется семимильными шагами, когда на талантливого аспиранта обрушивается очередная невзгода. В закон «О бухгалтерском учете» внесены изменения, согласно которым основные средства переименовываются в основные активы. Почти законченная диссертация – не у него одного – оказывается никуда не годна. Вся работа насмарку. Академия гудит, как растревоженный улей, научные руководители в шоке. Несостоявшиеся кандидаты экономических наук спиваются, а некоторые, психически особо неустойчивые, публично кончают с собой, выступая на заседаниях кафедры с критикой ректора. Некоторые, но только не Викентий Хлебородов: коренной сызранец не из породы людей, привыкших критиковать начальство.
После нескольких бессонных ночей, пришедшихся на празднование нового 2038-го года, вчерашний студент высказывает гениальную догадку: если основные средства переименованы в основные активы, счет «Основные средства» необходимо также переименовать в «Основные активы». Идея бурно обсуждается в широких кругах научной общественности, пока не получает одобрение высших инстанций. На одной из министерских коллегий тогдашний министр финансов Ермолаев говорит: «...Но особенно радует, что в сфере высшего экономического образования подрастают новое, достойное отцов финансовое пополнение, к примеру, такое как молодой аспирант Московской бухгалтерской академии Викентий Харитонович Хлебородов, не испугавшийся признанных научных авторитетов и первым предложивший переименовать счет «Основные средства» в счет «Основные активы». Думается, это предложение достойно того, чтобы быть обсужденным и принятым».
С этого момента принято отсчитывать взлет научной карьеры Викентия Харитоновича Хлебородова. Одна за другой выходят его замечательные научные труды: «Основные активы. Опыт классификации» (2039), «Основные активы. Отображение на счетах бухгалтерского учета» (2041) и, наконец, «Начисление на основные активы амортизации» (2040). В них молодой ученый выдвигает ряд гипотез исключительной смелости: в частности, о полной идентичности основных средств и основных активов. Логика автора по-новаторски неопровержима: если основные средства переименованы в основные активы, то состав новоявленных основных активов идентичен составу бывших основных средств, то есть основные средства есть основные активы, а основные активы есть основные средства. Данный принцип известен сегодня каждому бухгалтеру как принцип Хлебородова и упоминается в каждом учебнике по бухгалтерскому учету.
К 2050 году Викентий Харитонович не только заядлый полемист и энциклопедист, но и доктор экономических наук, автор многочисленных учебно-практических трудов по бухгалтерии: «Учет основных активов в похоронной деятельности» (2044), «Учет основных активов в игровом бизнесе» (2046), «Учет основных активов в нефтедобывающей промышленности» (2047). Вот где пригодился бесценный практический опыт, накопленный в первые после приезда в Москву месяцы, вот когда дали о себе знать бессонные ночи, проведенные на похоронах, за карточным столом и на заседаниях Совета директоров! Тогда, много лет назад, зоркий глаз молодого сызранца подмечал тонкости оформления первичных документов во всякой деятельности, в которой ему приходилось подвизаться. Теперь, стоит Викентию Харитоновичу напрячь память, как порядок заполнения любого из реквизитов встает у него перед глазами, и книги по отраслевому учету основных активов сочиняются сами собой.
Несмотря на исключительный коммерческий успех, Викентий Хлебородов не почивает на лаврах. При случае он умеет держать удары судьбы. Когда в 2047 году рекордными тиражами распродается его книга «Начисление износа на амортизацию», а в следующем году случайно выясняется, что на амортизацию никакого износа не начисляется, профессор Хлебородов мужественно признает свою неправоту и выпускает три томика с извинениями и анализом допущенной ошибки. Да, по причине плохой памяти и сильной общественной загруженности профессор Хлебородов написал триста пятьдесят убористых страниц полной ерунды, но профессор имеет смелость признать отдельные недочеты, и кто посмеет бросить в него камень? В итоге извинения расходятся еще большим тиражом, чем сама ошибочная брошюра. Вместо научного скандала – научный триумф; вместо насмешек и издевательств – почти благоговейная любовь и преданность почитателей.
Известность Хлебородова в бухгалтерской среде повышается с каждой его опубликованной и неопубликованной работой, однако Викентий Харитонович не забывает о сверх-цели научной деятельности – поисках трагически исчезнувшей ровно одиннадцать лет назад матери. К сожалению, все адресованные к публике вопросы о судьбе вальцовщицы Марии Владимировны Хлебородовой остаются без ответа, поскольку неизменно обрываются аплодисментами. Это восхищенные студенты благодарят своего учителя за доставленные им знания.
Несмотря на все возрастающее и возрастающее признание, Викентий Харитонович не оставляет поисков Марии Владимировны и в 2060 году получает кафедру. Круг его научных устремлений к тому времени удивительно широк и разнообразен, достаточно назвать следующие получившие международную известность труды: «Основные активы. Что это такое?» (2051), «Основные средства. Что это было?» (2052), «На основные активы начисляется амортизация» (2055), «На основные активы начисляется еще и износ» (2057), «Начисление на основные активы износа и амортизации. Краткая библиография моих предыдущих работ и моя полная биография» (2059). Идеи и наблюдения профессора могут составить уже не одну энциклопедию, чего стоит хотя бы знаменитая концепция о вводе основных активов в эксплуатацию с момента начисления на них амортизации или классификация основных активов в зависимости от того, что о них написано в инструкциях по бухгалтерскому учету! Сегодня это классические теории, на которых, как на трех китах, покоится мировое счетоведение. И говорить нечего о более мелких практических вопросах, рассмотренных Викентием Харитоновичем настолько детально, насколько это вообще возможно, упомянем лишь краткий каталог всех счетов бухгалтерского учета, относящихся к основным активам, составленный профессором в 2063 году, а также замечательный «Альбом основных активов в меркаторовой проекции», вышедший двумя годами позже. К этому времени у Викентия Харитоновича Хлебородова множество учеников и подражателей, а ведь профессору только-только стукнуло пятьдесят. Он полон сил, творческих амбиций и целеустремлений.
Последующие десять лет жизни Хлебородова становятся гордостью российской бухгалтерии. Новых трудов, по причине полной исчерпанности темы основных активов, профессор уже не пишет, однако активно переводится на иностранные языки и, как результат, одну за другой получает престижнейшие награды, отечественного и международного уровня, почти все свое рабочее время проводя в президиумах конференций по бухгалтерскому учету.
Близок день мирового триумфа, когда ученый, сидя на своей маленькой одинокой кухне в протертых тапочках и старом махровом халате и пытаясь понять линейный способ начисления амортизации, о чем мечтал с детства, но все руки не доходили, вдруг слышит по радиоприемнику радостную весть о присуждении себе нобелевской премии по бухгалтерскому учету за 2074 год. Многочисленные свидетели рассказывают, что Викентий Харитонович, ничуть не удивившись, сначала окончательно доразобрался с линейным способом начисления амортизации, потом сменил махровый халат на смокинг, а потом уже поехал в Стокгольм для получения нобелевской премии и произнесения нобелевской речи, известной сегодня всему бухгалтерскому сообществу.
«Я чрезвычайно доволен, – говорит с высокой трибуны лауреат нобелевской премии великий русский ученый бухгалтер Викентий Харитонович Хлебородов, – что тема учета основных активов признана самой актуальной из существующих. Что может быть актуальней, чем учет неизвестно чего? Ведь, несмотря на широкую сферу применения основных активов, многие не понимают, что они собой представляют. Не стану кривить душой, я тоже. Возможно, это несколько странно слышать из уст нобелевского лауреата, однако это сущая правда. Долгие годы я посвятил исследованию данного злободневного вопроса, но так и не смог прийти к однозначному выводу, кроме того, что основные активы существуют. Потому что, если они не существуют, о чем же тогда говорится в законодательстве, что же тогда мы учитываем и с какой стати мне давать нобелевскую премию? Однако для меня лично, вот этого стоящего перед вами человека из плоти и крови, существует куда более принципиальный вопрос, чем учет основных активов. Этот вопрос – судьба моей матери, вальцовщицы Марии Владимировны Хлебородовой, которая ровно сорок пять лет назад ушла из дома, произведя своим скоропостижным уходом неизгладимое впечатление на мою неокрепшую детскую психику. Если бы не этот прискорбный случай, кто знает, как бы развивалась теория основных активов. Посему, пользуясь подвернувшимся случаем, взываю ко всему мировому сообществу. Помогите отыскать мою мать Марию Владимировну Хлебородову и, найдя ее, восстановить разрушенную семью. Ведь только восстановление разрушенных традиций способно придать бухгалтерскому учету новый творческий импульс, вознести тему учета основных активов на еще большую научную высоту, чем сегодняшняя».
Речь нобелевского лауреата не принято прерывать аплодисментами, поэтому она произнесена и услышана. Ее слышат в далеком Приморско-Ахтарске, где восьмидесятидвухлетняя Мария Владимировна смотрит аргентинский сериал, который прерывают на срочное информационное сообщение о вручении русскому бухгалтеру нобелевской премии. Сначала Мария Владимировна негодует по поводу того, что Розалинда не успела довыяснить отношения с Марком Антонио, но вдруг с радостью и стыдом узнает в свежеиспеченном лауреате своего сына, которого сорок пять лет назад необдуманно бросила на произвол судьбы и о котором с тех пор не слышала ничего хорошего. Сразу же по завершении нобелевской церемонии счастливая и одновременно пристыженная мать в сердечном порыве звонит сыну на мобильник в Стокгольм и сообщает, что находится в Приморско-Ахтарске на заслуженном отдыхе, выйдя на пенсию ровно двадцать один год назад, и что до этого она работала на Приморско-Ахтарском вальцовочном комбинате, а еще всегда мечтала разыскать свою кровиночку, своего ненаглядного сыночка, хотя ей и было невыносимо больно за свой давний необдуманный поступок.
Викентий Харитонович не знает уже, чему больше радоваться. Получив в кассе шведской академии наук нобелевскую премию, он сразу устремляется в Приморско-Ахтарск, где в прямом эфире всех центральных и кабельных телеканалов встречается с матерью, которую еще недавно считал навеки потерянной. На глазах всей страны мать обнимает сына и гладит его по небритой с нобелевской церемонии щеке. Однако сверх-задача Викентия Харитоновича еще не выполнена – необходимо восстановить семью. Премии как раз хватает на два авиабилета до Сызрани, и счастливые, не разлучающиеся ни на секунду сын с матерью устремляются на родину, чтобы воссоединиться с Харитоном Петровичем Хлебородовым, которому, если посчитать на калькуляторе, давно уже за девяносто.
В Сызранском аэропорту Викентий Харитонович, к своему неописуемому удивлению, нос к носу сталкивается с бывшими одноклассниками. Одноклассники, еще продолжающие праздновать окончание школы, не сразу понимают, сколько лет минуло с той исторической поры, когда они последний раз видели своего школьного кореша. Если честно, они вообще непоправимо отстали от жизни: чтобы покурить, по-прежнему запираются в кабинке мужского туалета, а при покупке пива встают на цыпочки. Когда недоразумение, транслируемое по всем центральным телеканалам, разрешается ко всеобщему смеху и повышению рейтингов, Викентий Харитонович вместе с Марией Владимировной, окруженные толпой школьных приятелей Викентия, журналистов, телевизионщиков и других ротозеев, устремляются к дому Хлебородовых.
К огромному облегчению нобелевского лауреата, дом на месте – значит, утюг Харитон Петрович догадался выключить. Однако, не все так просто. Как оказывается, глуховатая, подслеповатая и придурковатая престарелая соседка, на попечение которой Викентий Харитонович когда-то оставил отца, что-то сослепу недослышала и теперь – вот дура! – впервые узнаёт о том, что должна была проведать беспомощного Харитона Петровича еще сорок пять лет назад. В предчувствии непоправимой трагедии нобелевский лауреат давит на кнопку звонка родной квартиры и тут же, к своему огромному облегчению, убеждается, что отец жив и здоров. Харитон Петрович не только – около тридцати лет назад! – благополучно вышел из депрессии, но с тех пор еще и четырежды женился, причем каждый раз счастливо.
В окружении внуков и правнуков Харитон Петрович встречает своего старшего сына и бывшую жену, но не сразу узнает их. Поначалу он думает, что это пришли из муниципалитета по поводу протекающего унитаза. Пауза с унитазом, недопустимая в прямом эфире, затягивается. Профессор Хлебородов, как и все присутствующие без исключения, растерян и смущен. Чинить унитаз он наотрез отказывается, поскольку не уверен, что Нобелевский комитет это одобрил бы. В результате воссоединение семьи откладывается на неопределенный срок. Прямой эфир прерывают сначала на рекламу, а потом в связи со срочным отъездом премьер-министра в Гвинея-Бисау. Викентий Харитонович, который, как теперь выясняется, истратил нобелевскую премию зазря, со слезами на глазах покидает отчий подъезд и возвращается в Москву, предоставляя воссоединившимся родителям чинить унитаз самостоятельно.
В жизни профессора, как когда-то в жизни его отца, наступают черные дни. Несмотря на получение нобелевской премии, ученый еще пытается работать и даже приступает к первому абзацу фундаментального труда «Основные активы в районе Сызрани». Конечно, работоспособность уже не та, что прежде – сказывается полученный на родине душевный надлом.
Последнее, что Викентию Харитоновичу удается совершить с некогда присущим ему блеском и остроумием, это жениться на восемнадцатилетней французской студентке. В течение пяти последующих месяцев француженка приносит в дом шестерых очаровательных малюток, однако даже умилительный детский щебет не способен вернуть ученого к жизни. К тому же профессор никак не может запомнить имена своих французских детишек, что негативно влияет на его вегетативно-сосудистую систему. Викентий Харитонович даже не уверен, что правильно выговаривает имя жены. Чтобы не ошибиться, он вынужден называть ее «моя пусечка» – француженка же уверена, что это русское ругательство, а русские ругательства заводят любую француженку с пол-оборота. Из последних сил исполняет замечательный ученый свои супружеские обязанности, но долго так продолжаться не может.
В 2077 году во время рядового медицинского осмотра вконец измочаленному Викентию Харитоновичу ставят страшный диагноз – геморрой. Когда нобелевский лауреат приходит домой и, со слезами на глазах, сообщает о болезни жене, легковесная женщина, которая, как оказывается, никогда его не любила, а замуж вышла, чтобы получить прописку в Юго-Западном округе столицы, забирает всех своих шестерых малюток и уезжает к маме в Марсель. Викентий Харитонович остается один в пронзительно пустой квартире. Единственное, что у него сохранилось, это книжные полки, заваленные тяжеловесными томами с описанием основных активов, и пара чудом уцелевших от прошлой жизни воспоминаний.
Чувствуя приближение конца, смертельно больной ученый находит в себе силы доползти до письменного стола. Наконец-то у него появляется свободное время перенести на бумагу свои самые сокровенные и прозорливые мысли об основных активах, однако те переноситься на бумагу упорно не желают. Вместе с заказанной пиццей патриарху отечественной бухгалтерии еще успевают доставить на дом пару государственных премий за прошлые заслуги, но книга «Что такое нематериальные активы?», к которой он подступался в течение всей своей долгой жизни, остается не только не законченной, но даже не начатой. 15 апреля 2078 года, ровно в 9 часов 48 минут и 35 секунд, на руках у признательной общественности профессор Викентий Харитонович Хлебородов испускает дух.
Знаменитого ученого хоронят на троекуровском кладбище. Следом за гробом с телом покойного несут второй – со всеми его многочисленными научными трудами, которых так много, что крышка гроба не закрывается. Оба гроба под звуки траурного марша опускают в землю, где они упокоиваются с миром, однако вклад Викентия Харитоновича Хлебородова в теорию бухгалтерского учета остается навеки запечатленным в сердцах последующих поколений. Ровно через шесть лет и пять месяцев со дня его трагической кончины, а также в ознаменование сорокалетия со дня окончания Антверпенской конвенции о запрещении списания товарно-материальных ценностей по методу средней себестоимости имя прославленного ученого присваивают новому жилому микрорайону в Кзыл-Орде, а также новолипецкой восьмилетней школе с математическим уклоном.
 
Читателям, заинтересовавшимся трагической судьбой Викентия Харитоновича Хлебородова, предлагается краткая историческая справка о всех бухгалтерах – нобелевских лауреатах.
 
Нобелевская премия по бухгалтерскому учету присуждается с 2068 года. За период существования премию получали:
2068 год. Герберт Роберт Б. Кларенс (Соединенные Штаты). За математическое доказательство того, что списание расходов будущих периодов приводит к увеличению налога на прибыль.
2069 год. Жан-Жак Жапюи (Франция). За разработку метода калькулирования «clocking-cost». Косвенные затраты начисляются на продукцию не ежемесячно, а ежеминутно.
2070 год. Джеймс Артур Мосли (Норвегия). За разработку компьютерной бухгалтерской программы, которая при просрочке платежа автоматически взламывает компьютерную сеть должника и совершает требуемую трансакцию.
2071 год. Джероммо Веронезе (Италия). За разработку компьютерной бухгалтерской программы, которая при просрочке платежа автоматически засылает в компьютерную сеть должника вирус.
2072 год. Петр Петрович Стукаченко (Украина). За разработку компьютерной бухгалтерской программы, которая при просрочке платежа автоматически сообщает об этом в прокуратуру.
2073 год. Джон Коулинз (Великобритания). За открытие новой формы баланса. Форма занесена в Международный реестр балансовых форм за входящим № 7095286/13076592.
2074 год. Викентий Харитонович Хлебородов (Россия). За новаторскую концепцию ввода основных активов в эксплуатацию с момента начала начисления на них амортизации.
2075 год. Чарльз Энгоулидж (Соединенные Штаты). За изобретение специального ортопедического кресла, позволяющего бухгалтерам сохранять правильную осанку во время составления полугодового финансового отчета о прибылях и убытках.
2076 год. Семен Васильевич Лопушанский (Россия). За разработку новой формы накладной на внутреннее перемещение. Поскольку адресные реквизиты не имеют принципиального значения, они печатаются на обратной стороне бланка.
2077 год. Фриц Пауль Шмайсер-Вайленштраусс (Германия). За исторические исследования в области бухгалтерского учета. Установлено и документально доказано, что Лука Пачоли никогда не бывал в Китае.
2078 год. Бернгард Люминезе (США). За первопроходческую гипотезу, что интеллект среднего дельфина в 1,0378 раз превосходит интеллект среднего бухгалтера. В связи с этим предложено организовывать бухгалтерии в дельфинариях.
2079 год. Станислав Шихульски (Польша). За присвоение коэффициенту 1,0378 имени своего изобретателя Б. Люминезе, предыдущего лауреата нобелевской премии. Новое название коэффициента – «люминезевский».
2080 год. Янкер Тиккерман (Голландия). За доказательство того, что между износом и амортизацией есть большая разница.
2081 год. Тиккер Янкерман (Исландия). За доказательство того, что между износом и амортизацией нет большой разницы.
2082 год. Манкер Янтиккер (Гренландия). За доказательство того, что двое предыдущих лауреатов получили свои премии незаслуженно, так как некорректно сформулировали вопрос.
С 2083 года присуждение Нобелевской премии по бухгалтерскому учету временно приостановлено в связи со скандальными публикациями в желтой прессе. Янкер Тиккерман, Тиккер Янкерман и Манкер Янтиккер оказались одним сумасшедшим египтянином по фамилии Салам-Аббас.


Колонка Редактора

Постоянные авторы
Copyright Медведев М.Ю. © 2012-2024